Наталья Усанова - Рассказы из провинции

«Думай, Игорёк, думай, что делать с девчонками – профурами? Уволить и других нанять? А где гарантия, что и новенькие не будут воровать? Нет… Тут нужно что-то придумать такое, чтобы у них и желания к воровству больше не возникало!»

– Фиг-ли тут думать?! – сказал ему знакомый предприниматель. – Всё давно уже придумано! Садись сам за кассу – и никаких проблем!

– Это не решение. А кто за меня будет заниматься другими вопросами? Бухгалтерия, продукты… Куда ж я от них? Нанимать для этого ещё людей? Пока у меня нет таких денег. Вот раскручусь, тогда можно подумать и об этом.

– С такими прохиндейками много не наторгуешь… Так и будешь ты работать на них, а не они на тебя! Я бы на твоём месте так наказал бы их, чтобы на весь век запомнили, и чтобы другим неповадно было. А то взяли моду – воровать! Всю наглость потеряли!

– Да… Наказать-то их надо. Что-нибудь придумаю, – задумавшись, он взмахнул рукой. – Что ни день, то новый мне сюрприз!

И правда, за свою не такую уж и долгую жизнь (всего-то разменял сорок лет с привеском) повидал и испытал столько всего, что с лихвой хватило бы на несколько человек.

В шесть лет он остался без отца. Было ли это для него горем? Скорее – нет, чем – да. Отец его был инженером – конструктором по самолёто- и ракетостроению. И, по-видимому, даже талантливым, если вскоре после окончания института, на заводе, куда его распределили, он работал уже ведущим конструктором. Но это была его лицевая сторона, на работе, на людях. Дома же у него была другая жизнь.

Едва поужинав, он садился за руль своего «Москвича», который купил на деньги, подаренные ему матерью (мать хоть и не жила с ним с малолетства, не воспитывала его, он был скорее сыном своей бабки, которая силком забрала его от матери, бывшей в то время совсем юной, шестнадцатилетней девчонкой). Деньгами мать всегда помогала. Сначала бабке, а потом ему, когда учился в институте.

На «Москвиче» он таксовал, зарабатывая таким образом когда деньги, когда – бутылки водки. Водкой с ним расплачивались за подвоз мебели или ещё чего-то тяжёлого. Она у него не залёживалась, не застаивалась. Зачастую они вместе с заказчиками её тут же и приканчивали. Домой возвращался «чуть тёпленький». А там, естественно, начинались скандалы. Мать Игоря ругала отца, бабка, жившая с ними, ругала мать, а отца науськивала побить мать, чтобы та знала своё место. Начиналась драка. Отец распускал руки, избивая мать, та первое время терпела побои, пряча только лицо – ей не хотелось, чтобы назавтра на нём были видны синяки, – она же работала в школе. Потом ей надоело терпеть, а женщина она была не мелкого десятка, и научилась давать ему сдачи. Да не просто так, а, когда он начинал рыгать с перепою, тащила его к унитазу и тыкала его туда головой, чтобы он не пакостил в квартире. Бабка начинала вопить:

– Убивают! Убивают!

А мать осаживала её:

– Только повизжи ещё! И тебя засуну в унитаз!

Старуха замолкала, трепыхаясь от злости.

Потом она сменила тактику. Во время усмирения отца усердно поощряла мать:

– Так его! Так его! Пущай знаеть, сколь пить можно!

А наутро ему же шипела – жаловалась, как мать обижала его.

Терпение матери подходило к концу, и однажды она предупредила отца:

– Если ты не прекратишь пить и не увезёшь бабку в деревню, то пусть я сяду в тюрьму, но вас обоих отправлю на небеса, так и знай. Хочешь жить по-человечески – живи без водки. Без неё никто ещё не умер.

Отец, видимо, одумался и отвёз бабку в деревню. Пьянки его на некоторое время прекратились. Это замечательное время осталось в памяти Игоря походами в лес, рыбалкой с ночёвками у костра. Но продолжалось оно не так долго, как хотелось бы. Дальше отец снова сорвался. Мать не захотела больше этого терпеть, подала на развод, и, собрав кое-какие пожитки, вместе с Игорем уехала к своим родителям. У них она долго не задержалась. Нашла работу в соседнем городе, где жила её подруга, и перебралась туда вместе с сыном.

В их отсутствие к родителям матери приехал отец Игоря и слёзно умолял тех уговорить свою дочь вернуться к нему. Клялся – божился, что больше – ни-ни, капли в рот не возьмёт. Но дед был непреклонен.

– Раньше надо было думать! – сказал он. – Пропил семью, не смог сберечь её, отравил жизнь жене и сыну – пожинай то, что заработал! Научись сначала управлять собой, а потом создавать семью. Поживи год – два без пьянки и тогда мы посмотрим ещё, можно ли её отпускать к тебе?!

Отец уехал и снова ушёл в запой. А вскоре его не стало. Как впоследствии выяснилось, умер он от двустороннего воспаления лёгких, и, по-видимому, даже не осознал, чем болен, от чего ему было плохо.