Эптон Синклер - Джунгли

— Вы прошли через огонь и воду, товарищ! — сказал он. — Мы сделаем из вас бойца!

Потом Остринский в свою очередь рассказал о себе. Он пригласил бы Юргиса переночевать, но у него только две комнаты, и он не может предложить гостю постели. Он уступил бы свою, но его жена больна. Поняв из дальнейшего разговора, что Юргису предстоит провести ночь где-нибудь в подъезде, он предложил ему устроиться на полу в кухне, и это предложение было с радостью принято.

— Может быть, завтра придумаем что-нибудь получше, — сказал Остринский. — Мы делаем все, что можем, когда знаем, что товарищ голодает.

Остринский жил в квартале Гетто, где занимал две комнатки в подвальном этаже. Входя, они услышали плач младенца, и Остринский прикрыл дверь в спальню. У него было трое детей, объяснил он, и теперь родился четвертый. Остринский придвинул два стула поближе к плите и попросил извинения за неизбежный при таком событии беспорядок. Половину кухни занимал рабочий стол, заваленный материей, и Остринский объяснил, что он портной-брючник. Он приносит домой большие узлы раскроенного материала и вместе с женой шьет из него брюки. Это дает ему средства к существованию, но ему приходится все туже и туже из-за слабости зрения. Он боится и думать о том, что будет с семьей, если его глаза совсем откажутся служить. Сбережений нет — он едва сводил концы с концами, работая по двенадцать-четырнадцать часов в день. Пошивка брюк на требует большой квалификации, каждый может этому научиться, и плата неизменно понижается. В этом и состоит система «конкуренции труда», и если Юргис хочет понять, что такое социализм, то лучше всего начать с этого. Рабочие должны работать, чтобы существовать, они стараются перебить друг у друга место, и никто не может получить больше той платы, на которую соглашается самый неприхотливый. Поэтому масса вынуждена непрерывно вести отчаянную борьбу с нищетой. Вот что означает «принцип конкуренции» применительно к трудящимся, то есть к людям, которым нечего продать, кроме своего труда. Для тех же, кто стоит наверху, для эксплуататоров, дело, разумеется, обстоит иначе. Их мало, это дает им возможность сговариваться и объединяться, и тогда их сила несокрушима. И вот теперь во всем мире складываются два класса, разделенные непроходимою пропастью: класс капиталистов, владеющий несметными богатствами, и пролетариат, скованный невидимыми цепями и порабощенный. Пролетариев приходится тысяча на одного капиталиста, но они невежественны, беспомощны и останутся во власти своих эксплуататоров, пока не сорганизуются, пока в них не пробудится «классовое сознание». Это медленный и трудный процесс, но он будет неуклонно продолжаться. Это похоже на движение ледника — раз уж он тронулся, его не остановишь. Каждый социалист вносит свой вклад в общее дело и живет мечтою о «грядущих счастливых временах», когда рабочий класс пойдет к урнам, возьмет бразды правления в свои руки и положит конец частной собственности на средства производства. Как бы ни был беден человек, сколько бы он ни страдал, мысль об этом будущем поддержит его. Если не он, то его дети доживут до этого времени, а для социалиста победа его класса — его личная победа. И каждый новый успех движения наполняет его бодростью. Взять хотя бы Чикаго: здесь социализм развивается не по дням, а по часам. Чикаго — промышленный центр страны, и рабочие союзы здесь сильнее, чем где бы то ни было. Но от них рабочим мало пользы, так как хозяева тоже организованы. Поэтому забастовки обычно проваливаются, и с каждой неудачей союзов все больше и больше рабочих переходит к социалистам.

Остринский объяснил Юргису устройство партии, механизм самообразования пролетариата. Во всех крупных центрах уже существуют местные отделы, в последнее время их все больше возникает и в мелких городах. Местные отделы имеют от шести до тысячи членов, всего же существует тысяча четыреста отделов с общим итогом в двадцать пять тысяч членов, платящих взносы на поддержание организации. Местный отдел Чикаго имеет восемь подотделов и тратит на агитацию несколько тысяч долларов в год. Он печатает еженедельную газету на английском языке и такие же на чешском и немецком. Кроме того, в Чикаго издается ежемесячный журнал и существует кооперативное издательство, ежегодно выпускающее полтора миллиона экземпляров социалистических книг и брошюр. Все это возникло за последние несколько лет, а когда Остринский впервые приехал в Чикаго, ничего этого еще не было.