Абрахам Меррит - Колесо страха (сборник)

– Рассуди! – раздался шепот Набу, и в его голосе слышался холод.

И в этом сне – если то был сон – Кентону предстояло принять нелегкое решение. Непросто спорить с могущественной Иштар, богиней, ведь в этом чуждом мире, без сомнения, Иштар и была то ли богиней, то ли неким иным созданием, наделенным силой богини. Разве Кентон не молился Иштар? Разве не отвечала она на его молитвы? Да, но молился он и Набу, а Набу был покровителем истины…

Мысли в его сознании оформились в слова – слова его родного наречия, и Кентон заговорил так, как говорил бы в своем мире.

– Если бы я был богом, – не рисуясь, сказал он, – и сотворил живых существ, созданий, наделенных даром жизни, мужчин и женщин или кого-то иного, то я не стал бы делать их несовершенными, чтобы из-за предопределенного мною несовершенства они нарушали мои законы. Я не поступил бы так, будь я всемогущим и всеведущим, а ведь все боги и богини именно таковы. Конечно, все было бы иначе, если бы я создавал таких существ для забавы, чтобы играть с ними. Но если бы я знал, что сам создал их несовершенными и потому они поступают дурно, я подумал бы, что я в ответе за их проступки, ведь это я, всемогущий и всеведущий, мог бы создать их совершенными, но не создал. И если бы я сотворил их для забавы, то не стал бы карать их, насылая на них боль, страдания, горечь и сердечные муки, о Иштар, ведь созданные мной игрушки могли бы ощутить все это. Ведь они мои куклы, а я кукловод, и это я создал их такими. Но я не бог. – Кентон произнес эти слова без тени иронии. – Я не бог и, конечно, не богиня, и до моего появления в этом мире мне не приходилось сталкиваться с сущностями, подобными богам. И все же, вынося суждение как человек, пусть я и покарал бы тех, кто нарушил установленные мной законы, но я не позволил бы своему гневу преумножиться и обрушиться на многих и многих, кто непричастен к источнику моего гнева. И если верно то, что я узрел на корабле, то именно так и случилось. – Кентон словно позабыл о лицах, склонившихся над ним. – Нет. В каре, ниспосланной жрецу и жрице, не вижу я справедливости. И если битва за корабль приносит горе, как мнится мне, то я прекратил бы ее, будь я наделен такой властью. Я опасался бы, что тени сгустятся и все огни погаснут. Но не только. Если бы гнев обуял меня и в гневе я произнес слова, навлекшие все эти беды, я не позволил бы своим словам стать сильнее меня самого. Я, человек, не позволил бы своим словам покорить меня. И, будь я богом или богиней, ни за что не позволил бы слову моему одолеть меня!

Воцарилась тишина, а затем…

– Человек вынес свое суждение, – прошептал тихий голос.

– Он рассудил! – В музыке струн арфы слышался такой же холод. – Я отзываю слово свое! Пусть прекратится битва за корабль!

И два лика исчезли.

Кентон поднял голову и увидел знакомые стены розовой каюты. Неужели то был лишь сон? Нет. Слишком четким, слишком ярким, слишком связным было это видение.

Рядом шевельнулась Шарейн, подняла голову.

– Что тебе снилось, Кентон? – спросила она. – Ты говорил во сне, но странные слова слетали с твоих уст, и я не поняла их.

Он приник к ней поцелуем.

– Сердце мое, боюсь, я мог оскорбить твою богиню.

– О… Кентон, нет! Как? – В глазах Шарейн плескался ужас.

– Я сказал ей правду.

Кентон поведал Шарейн о своем видении.

– Я позабыл, что она… женщина!

– Ах, любимый мой, она – все женщины! – воскликнула Шарейн.

– Что ж, тем хуже, – печально пробормотал он.

Встав, он набросил плащ и вышел поговорить с Гиги.

Шарейн же после его ухода надолго погрузилась в раздумья, а затем подошла к пустому алтарю и, распростершись перед ним, начала молиться.

– Что началось на корабле, на корабле и завершится. – Гиги склонил лысую голову, когда Кентон рассказал ему о видении. – Не думаю, что ждать придется долго. Мы узрим, чем разрешится распря.

– А затем? – спросил Кентон.

– Кто знает? – Гиги пожал плечами. – Нет нам покоя, Волк, пока жив Кланет. Нет. Думаю, что знаю, отчего сгустились тени на черной палубе. Сквозь эти тени Кланет наблюдает за нами. Они – тот след, по которому он идет. Чувства мои остры, и они говорят мне, что черный жрец уже близко. А когда он догонит нас – что ж, либо мы одолеем его, либо он одолеет нас, вот и все. Думаю, Иштар больше не поможет тебе. В твоем видении они сулила завершение битвы между Гневной и Темным. Но она не произнесла ни слова о тебе или Шарейн. Или об остальных из нас.