Марсель Швоб - Книга Монеллы

Подняв голову, она увидела белые лица женщин, прильнувшия к решетчатым окнам, вдыхавшие свежий воздух. Жани толкнула двойные двери и очутилась в выложенной плитками зале, среди полуголых женщин в розовых платьях. В глубине, в жаркой тени попугай лениво шевелил своими веками. В больших стеклянных бокалах на столе было еще немного пены.

Четыре женщины со смехом окружили Жани и она заметила еще одну, одетую в темное, которая шила в небольшой нише.

— Она из деревни, — сказала одна из женщин.

— Тс! — шепнула другая, — ничего не говорите.

И все вместе закричали:

— Хочешь пить, душка?

Жани дала поцеловать себя и выпила из одного стакана. Толстая женщина увидела кольцо.

— Вы тут болтаете, а ведь эта замужем!

Все вместе снова закричали:

— Ты замужем, милашка?

Жани покраснела, потому что она не знала, вправду ли она замужем и как ей надо ответить.

— Знаю я их, этих замужних, — сказала одна из женщин. — Я тоже, когда была маленькая, когда мне было семь лет, ходила без юбочки. Я пошла, совсем голенькая, в лес строить свою церковь — и все птички помогали мне работать! Ястреб вырывал для меня камни, голубь тесал их своим толстым клювом, а снегирь играл на органе. Вот моя свадебная церковь и моя месса.

— Но у этой милашки есть обручальное кольцо, не правда ль? — сказала толстая женщина.

И все вместе крикнули:

— Правда? обручальное кольцо?

Тогда, одна за другой, они стали целовать ее, осыпать ее ласками, заставили ее пить, так что, наконец, вызвали улыбку у дамы, которая шила в нише.

В то время, пока они целовали Жани, за дверями наигрывала скрипка, и Жани уснула под ее звуки. Две женщины тихонько понесли ее по узенькой лестнице в маленькую комнатку и положили в кровать.

Потом все вместе сказали:

— Надо ей дать что-нибудь. Но что?

Попугай проснулся и что-то затараторил.

— Я вам скажу, — сказала толстуха.

И она стала долго толковать им что-то шепотом. Одна из женщин утерла глаза.

— Правда, — сказала она, — у нас этого не было, это принесет нам счастье.

— Не правда ли? Она за нас четырех, — сказала другая.

— Пойдем попросим у мадам позволения, — сказала толстуха.

И назавтра, когда Жани ушла, у нее было на каждом пальце левой руки обручальное кольцо. Ее возлюбленный был далеко, далеко; но она постучится в его сердце, чтоб туда снова войти, пятью своими золотыми кольцами.

Лишь только Ильзе достаточно подросла, у нее стало привычкой каждое утро подходить к своему зеркалу и говорить: «Здравствуй, моя Ильзочка». Потом она целовала холодное стекло и надувала губки. Образ в зеркале, казалось, медленно подходил. В действительности, он был очень далеко. Та, другая Ильзе, бледнее, что появлялась из глубины зеркала, была узницей с ледяными устами. Ильзе жалела ее, потому что она казалась печальной и жестокой. Ее утренняя улыбка была бледным рассветом, еще омраченным жуткими ночными тенями.

Но все же Ильзе ее любила и говорила ей: «Никто не здоровается с тобой, бедная Ильзочка. Ну, поцелуй же меня. Мы пойдем сегодня гулять, Ильзе. Мой милый придет к нам навстречу. Идем же». Ильзе отворачивалась, а другая Ильзе меланхолически уходила и исчезала в светлой тени.

Ильзе показывала ей своих кукол и свои платьица. «Играй со мной. Одевайся со мной». Другая Ильзе завистливо поднимала перед ней кукол, которые были белее, и полинявшие платья. Она ничего не говорила и только шевелила губами в одно время с Ильзе.

Иногда Ильзе сердилась, как ребенок, на немую даму, которая сердилась в свою очередь. «Злая, злая Ильзе! — кричала она. — Ты мне ответишь, ты поцелуешь меня!» Она ударяла рукою зеркало. Странная рука, не прикрепленная ни к какому телу, появлялась против ее руки. Никогда Ильзе не могла коснуться другой Ильзе.

За ночь она ей прощала, и радуясь, что снова ее видит, выскакивала из кровати и бросалась целовать ее, шепча: «Здравствуй, моя Ильзочка».

Когда у Ильзе появился настоящий жених, она повела его к зеркалу и сказала другой Ильзе: «Посмотри на моего милого, но не смотри слишком долго. Он мой, но я хочу тебе его показать. Когда мы поженимся, я позволю ему каждое утро целовать тебя со мною». Жених засмеялся. Ильзе в зеркале тоже улыбнулась. «Правда, какой он красивый и как я его люблю?» — спросила Ильзе. «Да, да», — кивнула другая Ильзе. «Если ты слишком много будешь смотреть на него, я тебя больше никогда не поцелую, — сказала Ильзе. — Я так же ревнива, как и ты. Помни. До свиданья, моя Ильзочка».