Дженни Климан - Секс без людей, мясо без животных. Кто проектирует мир будущего

За раздвижными дверьми вас встречает кукла-женщина в натуральную величину, она сидит за стойкой ресепшена – в черных очках и белой рубашке, с трудом сходящейся на тяжелом бюсте. Рядом с ней стоит кукла-мужчина, в жилете и сером галстуке; его миндалевидные глаза и острые скулы явно списаны с тех, что я видела в роликах и на фотографиях с Мэттом Макмалленом – основателем, главным дизайнером и СЕО Abyss Creations. По стойке расползлись вьющиеся корни очень реалистичной пластмассовой орхидеи. Здесь все искусственное, но с первого взгляда этого не заметишь.

Abyss Creations – дом RealDoll, самой известной в мире сверхреалистичной силиконовой секс-куклы. Каждый год из мастерской в Сан-Маркосе по спальням во Флориде и Техасе, Германии и Великобритании, Китае, Японии и других странах рассылается до 600 кукол. Их стоимость варьируется от 5 999 долларов за базовую модель до десятков тысяч – для покупателей с необычными требованиями. Журнал Vanity Fair называет их «роллс-ройсами мира секс-кукол». Эти куклы участвовали в модных фотосессиях Dolce & Gabbana и снимались во множестве фильмов и телесериалов, от «CSI: Место преступления Нью-Йорк» до «Меня зовут Эрл», а самое знаменитое их появление – с Райаном Гослингом в фильме «Ларс и настоящая девушка». RealDoll – это самая передовая мастурбация на рынке.

Дакота Шор, племянник и помощник Мэтта во всем, проведет для меня экскурсию по фабрике. Он широко шагает мне навстречу и пожимает руку с теплой улыбкой, скрывающейся в великолепной бороде медного цвета. Дакота работает в отделе доставки и ведет аккаунты в соцсетях. Ему всего 22, но он работает здесь с 17 лет. Он вырос бок о бок с куклами.

«Мой папа здесь работал, когда я был еще маленьким. Мэтт – брат моей мамы, мы с ним очень близки. Так что это всегда было частью моей жизни, я никогда не видел в этом ничего странного», – объясняет он, пока ведет меня за стойку мимо ряда кукол в кружевном нижнем белье и туфлях на высоких каблуках. Я вижу блондинку с фарфорово-бледной кожей и глянцевыми вишневыми губами, куклу-мулатку с ниспадающими кудрями. У готичной куклы пирсинг в носу, губе и пупке и штанги в сосках, хорошо заметные под платьем в сетку на бретельке. «Впервые я сюда попал лет в 12–13 и тогда подумал, что это круто, – продолжает Дакота, потом поправляется: – Я не видел всю фабрику, только манекенов-секретарей этажом выше, и подумал: круто, реально реалистичные секретари». Он смущенно мне ухмыляется.

Мы идем по коридору, стены увешаны обрамленными газетными вырезками и кинопостерами с куклами RealDoll. Один из них напоминает диснеевский, но, приглядевшись, понимаешь, что Белоснежку на нем лапают все семь гномов. Дакота подпирает открытую дверь огромным эрегированным силиконовым пенисом, испещренным венами: «Теперь, когда я здесь работаю и знаю, как все устроено, мне это кажется нормальным. Мы приносим счастье множеству людей, и я этим горжусь».

Мы спускаемся по ступенькам в подвал, проходя под гигантскими половыми губами огромной куклы, стоящей над лестницей. У нее голубовато-серая кожа и толстые щупальца вместо волос; она была реквизитом в «Суррогатах» – не самом известном фильме с Брюсом Уиллисом. Внизу находится зал с галогеновым освещением. Это начало производственного цеха.

– Вот тут и происходит волшебство.

С потолочного рельса на металлических цепях свисают длинной чередой безголовые тела, словно туши на скотобойне. Их пальцы и ноги растопырены, груди выставлены вперед, а бедра отклячены назад. Все они разные: у некоторых – гротескно полные груди, у других – атлетичные тела, но у всех одинаковые, невозможно тонкие талии. Из-за подвешенного положения они жутковато покачиваются в двух метрах над полом, замусоренным липкими силиконовыми обрезками, похожими на хлопья омертвевшей кожи.

– Можете потрогать, без проблем, – говорит Дакота и шлепает одну куклу по заду. – Звучит в точности как человек.

И правда. От звука я вздрагиваю.

Кожа – самое пугающее в этих безголовых телах. Она сделана из специальной смеси медицинского платинового силикона, расцветка варьируется от «светлой» до «какао», на ощупь кожа кажется человеческой – такая же шероховатая и упругая, только холодная. На руках кукол есть линии, морщины, складки, костяшки, вены. Сжимая пальцы одной из них, я чувствую похрустывание суставов – словно внутри и правда кости.

– Руки лепить труднее всего, – говорит Дакота. – Обычно мы снимаем слепки с рук и ног реальных людей. – Он останавливается и приглядывается к нескольким куклам. – Вообще-то некоторые из этих рук слеплены с моей бывшей.