Фарид Закария - Постамериканский мир будущего

Рост происходит всякий раз, когда для задачи находят успешное решение, оно же, в свою очередь, ставит следующую задачу. У нас нет никаких оснований полагать, что этот, процесс не может повторяться бесконечное число раз - даже несмотря на то, что в контексте истории большинство цивилизаций прекратили свое существование.

Арнольд Дж. Тойнби «Исследование истории»

Посвящается Аршаду Закария

Всякий золотой век заканчивается. Чем блистательнее эпоха, тем фееричнее ее конец. В 2008 году разразился самый тяжелый мировой финансовый кризис после 1929 года, и он вполне может привести к тяжелейшим экономическим проблемам, подобным тем, которые принесла Великая депрессия. Все произошедшие события - масштабны: национализация крупнейших американских ипотечных заимодателей; банкротство Lehman Brothers - самое крупное в истории; почти катастрофическое положение когда-то влиятельных компаний вроде Merrill Lynch или Washington Mutual , решение Федерального резервного «банка взять на баланс триллионы долларов; срочная ссуда в размере 700 миллиардов долларов, выделение 850 миллиардов долларов в качестве фискального стимула. Прибавьте к этим историческим событиям пусть более прозаические, но болезненные изменения в реальной жизни людей - растущую безработицу, рост недовольства, падение цен на жилье - и получится история, которую будут передавать из «поколения в поколение.

Важно вспомнить, как разворачивалась великая паника 2008 года, а еще важнее вспомнить, как мы дошли до этой точки. В значительной степени причиной тому был успех. Хотя на пути были взлеты и падения, в последнюю четверть века в целом происходил небывалый подъем. Объем мировой экономики удваивался каждые десять лет, от 31 триллиона в 1999-м до 62 триллионов долларов в 2008 году, да и инфляция в этот период была удивительно низкой. Подъем переживали и новые регионы. Пока на Западе семьи перемещались из комфортабельных домов в типовые дома Макмэнсонс, крестьяне Азии и Латинской Америки находили работу в быстро растущих городах. Рикши стали работать на предприятиях, выпускающих программное обеспечение. Африканские дельцы вышли со своими товарами на мировой рынок. Цены на телевизоры с плоским экраном и 1Рос1 везде падали; уровень благосостояния в виде акций, ценных бумаг и цен на недвижимость пошел вверх. Макроэкономические показатели мгновенно дают представление о том, что происходит. 2006-й и 2007-й - годы, отмечающие высшую точку нашего недавно завершившегося Золотого века - рост в 124 странах мира (то есть примерно на двух третях планеты) составлял более 4 процентов ежегодно.

Эта великая эпоха процветания стала возможной благодаря тенденциям, которые подробно рассматриваются мной в этой книге. Уход с мировой арены Советского Союза привел нас к состоянию относительной стабильности. Десятки гражданских войн и вооруженных столкновений спонсировались Советами - а противников часто оплачивал Запад. С прекращением соревнования сверхдержав на земном шаре установился мир. Были конфликты, как на Балканах, было насилие, как то, которое развязала «Аль-Каида», но в целом планета погрузилась в состояние, более мирное и стабильное, чем то, в котором она существовала столетиями. Количество политических жертв сокращалось.

Капитализм свободного рынка сделался единственным действенным способом управления экономикой, который побуждал правительства во всем мире стать частью международной экономической системы. Подписание новых соглашений и организация новых институтов, подобных ВТО, были направлены на то, чтобы снижать торговые барьеры и объединять мир. По мере того как ускорялись технологические нововведения, цены на услуги коммуникации снижались и интеграция становилась проще. Вдруг оказалось, что спортивные магазины Небраски могут иметь базу в Китае, продавать товары в Европу и подсчитывать баланс усилиями бухгалтеров из Бангалора. Правительства - от Вьетнама до Колумбии - поняли, что нельзя позволять себе не участвовать в планетарной гонке за повышение благосостояния. Они стали проводить трезвую политику, сократили объем государственного долга, отказались от ущербных субсидий не потому, что люди вроде Боба Рубина или Хэнка Полсона принудили их к этому, а потому, что они увидели преимущества движения в этом направлении (и поняли, чего может стоить отсутствие такого движения). Эти реформы привлекали иностранных инвесторов и создавали новые рабочие места.