Дженни Климан - Секс без людей, мясо без животных. Кто проектирует мир будущего

– Вы станете Стивом Джобсом от секс-робототехники? – спрашиваю я.

Мэтту явно понравился вопрос.

– Насчет этого не знаю, – улыбается он. – Я не стремлюсь к тому, чтобы быть знаменитостью или тем самым парнем, что создал секс-робота. Если честно, мне важнее сама работа. Если она успешна – отлично. Но как художнику мне чрезвычайно приятно видеть, какой путь мы прошли и чему положили начало. Видеть невероятный восторг, который эта технология вызывает у владельцев кукол, для меня намного важнее, чем быть знаменитым.

Неужели Мэтт правда считает, будто я поверю, что он настолько скромен, что хочет остаться неизвестным и невидимым: все же именно его эго позволило создать «Ника».

– У одной из кукол-мужчин ваше лицо, – говорю я. – Почему?

– Я сделал одно мужское лицо, похожее на меня, просто чтобы посмотреть, получится или нет. Но я не особенно старался.

– Кукла очень сильно на вас похожа.

– Не сказал бы.

– Ну просто очень похожа.

– Мне кажется, я все-таки немного красивее. И интереснее, чем он.

– И вас не беспокоит, что люди занимаются сексом с куклой, которая похожа на вас?

– На мой взгляд, не похожа, и я даже не собирался делать ее похожей, – ощетинивается он. – Может, это мой брат. Я никогда не собирался делать ее в точности такой же, как я, так что меня все устраивает.

Мэтту немного неловко от его славы поставщика дорогих игрушек для мастурбации одиноких и социально неприспособленных людей. Он хочет, чтобы его уважали как творческого человека. Он стремится к тому, чтобы его воспринимали всерьез. Мэтт бросает взгляд на Хармони.

– Это выше секс-услуг. Это выше секс-кукол, совсем другой уровень.

Я тоже смотрю на Хармони, но вижу нечто иное. Что же Мэтт мог ненароком создать в своей погоне за одобрением?

– Вы не думаете, что это этически сомнительно – владеть тем, кто существует только для вашего удовольствия? – спрашиваю я.

– Но это не «кто», а «что». Она не человек. Она машина, – резко отвечает он. – Я так же легко могу спросить, не сомнительно ли с этической точки зрения заставлять мой тостер готовить тост.

Но тостер не задает личных вопросов, чтобы узнать вас получше и поддерживать иллюзию, будто вы для него важны.

– Люди будут относиться к ней так, будто она человек, – говорю я.

– И хорошо. В этом и смысл. Но это шестеренки, провода, код и схемы. Ее нельзя довести до слез, разбить ей сердце или лишить прав, потому что она машина.

– Ее права меня не волнуют, – говорю я. – Меня больше волнует, что будет, если вы, владелец этой куклы, привыкнете к совершенно эгоистичным отношениям. Разве это не исказит ваше мировоззрение? Она довольно реалистичная. Выйдя в реальный мир, вы будете думать, что вполне возможно встречаться с человеком, который существует только ради вас.

Кажется, что у Мэтта уже есть готовые ответы на неизбежные вопросы о женской объективации, о проституции и правах роботов, но этот сбивает его с толку.

– Есть культуры, где это распространено и нормально, – запинается он. – В любых отношениях существует обмен властью – и это естественно. Если человеку неприятно находиться в такой позиции в таких отношениях, пусть уходит.

– Но этот робот уйти не может.

– Да, но она машина, а не человек.

Мэтт не может усидеть на двух стульях. Либо он создает реалистичную идеализированную псевдоподружку, суррогатную женщину, с которой социально изолированные мужчины смогут вступать в эмоциональные и физические отношения, – то, что сам он называет «не просто игрушка», – либо он создает прибор, сексуальный объект.

– Она сделана не для того, чтобы исказить чье-то восприятие реальности до такой степени, что человек начнет общаться с людьми как с роботами, – наконец говорит он. – Если такое произойдет, то это с человеком что-то в целом не так. Я сужу, исходя из собственного уникального опыта, – я действительно встречался со многими своими заказчиками. Эта технология создана для хороших людей, которым очень сложно найти общий язык с другими.

Хармони все еще моргает, ее глаза мечутся между Мэттом и мной. Мне интересно, о чем она думает.

– Некоторые очень беспокоятся из-за роботов вроде тебя, – говорю я. – Их тревога оправдана?

Хармони отвечает с ходу:

– Кто-то сперва испугается. Но как только они поймут, на что способна эта технология, думаю, они ее примут и она изменит множество жизней к лучшему.

В трех тысячах километров от Калифорнии, в пригороде Детройта, валит густой снег, но Дэйвкэт уютно устроился дома, в обнимку с любовью всей своей жизни.