Николай Миклухо-Маклай - Путешествия на Новую Гвинею (Дневники путешествий 1874—1887). Том 2

Большинство хижин на о. Варе построено на сваях так, что под ними можно ходить.

John Mac G i l l i v r a y. Narrative of the voyage of H. M. Ship «Rattlesnake» during the years 1846–1850, London, 1852.

Об этой непроизвольно являющейся деформации головы я написал короткую заметку.

Из которых каждая имеет специальное название: на лбу над глазами она называется «као-каб», вокруг губ – «ререре».

Водяной раствор толченого угля, для добывания которого употребляется несколько известных растений; т. к. другие, обращенные в уголь, производят при татуировке большие опухоли.

Это сообщение было начато во время моего нездоровья, в деревне Ануапата (порт Моресби) на Новой Гвинее, а затем переписано и дополнено несколькими примечаниями 8 месяцами позже в Пейкдель (около Станторпа, Квинсленд), так как анатомические работы, которые я не мог отложить, не дозволили заняться этою перепиской во время моего 6-месячного пребывания в Брисбейне.

См. мое письмо от 22 апреля 1879 г. из бухты Прони на Новой Каледонии (Изв. Геогр. общ., т. ХVI, стр. 425).

Многие результаты, как зоологические, краниологические и т. п., определятся только по разработке собранных материалов, что будет возможно только при более подходящей обстановке, чем та, которую я пока могу найти в Австралии.

Шхуна, как я выше уже сказал, была специально снаряжена для ловли трепанга. Для того чтобы избегнуть потери времени, сопряженной с постройкой так называемой «smoke house», или коптилки, как я ее назвал, на берегу, и не подвергаться опасности нападения со стороны туземцев, что нередко сопряжено с таким предприятием, на палубе шхуны была поставлена коптилка, состоящая из железного домика, или, вернее, большого железного ящика, метров 7 в длину и ширину и метра 3 вышины, с многочисленными полками из проволочных сетей, на которые клался вареный трепанг (разные виды голотурий). Две большие печи, которых трубы открывались внутрь коптилки, топились днем и ночью, наполняли ее дымом и коптили трепанг. Таким образом тонна трепанга могла быть добыта в продолжение трех дней.

Мне было известно, что немецкая коммерческая фирма (Хернсхейм и К°)имеет главную станцию для меновой торговли в Меланезии на о. Герцога Йоркского и посылает от времени до времени один из своих небольших пароходов в Куктаун, как в ближайший порт, для получения и отсылки корреспонденции.

Во время своего последнего посещения группы Луб я убедился, что название «Агомес», сообщенное мною в моих «выписках из дневника» 1876 г., не что иное, как искаженное туземным произношением английское название Hermit, которое туземцы часто слышат от шкиперов. Туземцы этой группы, как и жители групп Ниниго и Каниет, называют эти острова «Луб», именем главного острова группы.

Wild Island, или на карте, сделанной офицерами «Челленджера», Nares Harbour.

Тонна этого трепанга, который добывается здесь за бесценок, стоит в портах Австралии и Китая 100 и даже 120 фунтов стерлингов (700–800 рублей).

Музлей, член экспедиции «Челленджера», описавший в статье со многими иллюстрациями предметы, собранные в этой местности, имел любезность прислать мне этот интересный мемуар, который даст мне скоро возможность проверить наши обоюдные наблюдения.

Хотя мне было весьма желательно повидаться с моими друзьями на берегу Маклая и посетить о-ва Кар-Кар и Ваг-Ваг, что я имел право требовать от шкипера в силу нашего условия, но, к сожалению, мое мнение о личностях, находившихся на шхуне, было таково, что я не захотел подвергнуть моих черных друзей риску этого знакомства.

Кроме копры (сушеных кокосовых орехов) и черепахи, один из главных предметов вывоза здесь представляет так наз. Vegetable ivory, что оказалось плодом пальмы из рода Sagus. В письме от 14 октября этого года известный австралийский ботаник д-р Ф. фон Мюллер в Мельбурне пишет мне, что это – Sagus vitiensis Wendland.

Туземцы называют свой остров «Бухилари», но жители окружающих его островов называют его «Базилаки».

Шкипер Веббер намеревался вернуться в Сидней в апреле, и так как я знал, что пароход «Элленгован» очень невелик и не будет в состоянии забрать все мои вещи, то мне казалось весьма подходящим оставить большую часть их на шхуне. За недостатком времени накануне своего отъезда, отчасти вследствие своей природной доверчивости (17$летнее скитание по свету не изменило еще эту черту характера!), я сказал шкиперу: «Считая вас честным человеком, я надеюсь, что вы сдадите все мои вещи исправно в русское консульство в Сиднее, почему мне не надо никакой расписки о вещах». Шкипер поспешил уверить меня, что мое мнение о нем окажется верным и т. д. Когда даже в июле шхуна не прибыла в Сидней, где, по словам шкипера, она должна была быть в апреле или мае, я написал русским консулам в Сингапур, Гонконг, С.-Франциско и Лондон, прося их, в случае, если «Сади Ф. Кэллер» прибудет в один из этих портов, взять на себя труд получить мои вещи и сохранить их до востребования в консульстве. В августе, наконец, в Сидней пришло известие с о. Фате (Новые Гебриды), что шхуна «Сади Ф. Кэллер» заходила туда на пути своем в С.-Франциско, что шкипер Веббер умер и что некоторые из моих вещей были переданы на другую шхуну, отправлявшуюся в Сидней. Какие из моих вещей вернулись в Сидней и сколько увезено в Америку, я еще не имел возможности узнать, не добравшись еще сам до этого города. Надеюсь, что русский консул в С.$Франциско найдет возможность выручить остальные вещи. Во всяком случае, каждый из утраченных ящиков представит для меня значительную потерю.