Лев Гумилёв - Дар слов мне был обещан от природы

Дальнейшие исторические события еще более усложнили ситуацию. Поскольку монолитный Монгольский улус распался на 3 различные орды (Золотую, Синюю и Белую), каждая из них стремилась первенствовать. Монголы Золотой Орды были немногочисленны и частью придерживались традиционной монгольской веры — варианта митраизма, частью были христианами несторианского толка. Веротерпимость была одним из основных стереотипов поведения, принятых в Монгольском улусе. Считалось, что дело Хана — требовать службы, покорности и повиновения, а вопросы совести относились к компетенции личности. Однако купеческое население поволжских городов было в основном мусульманским и стремилось отнюдь не к веротерпимости, а к пропаганде своей веры среди победителей. Ислам, таким образом, тоже начал проникать в монгольскую среду, распространяясь и среди ханов. И вот здесь-то и проявилась разница в отношении к населению Русского улуса. Ханы-мусульмане (Берке, Тудан-Менгу), естественно, смотрели на христиан Руси, как на податное население — «райю», и проводили более насильственную, эксплуатационную политику. Ханы «монгольской веры» (Бату, Сартак, Менгу-Тимур, Тохта), напротив, соблюдали традиции союза с Русью, ибо активно использовали и растущие русские военные силы и в борьбе за власть, и во внешних войнах (Менгу-Тимур — в войнах на Кавказе, а Тохта — в борьбе за власть с темником Ногаем). Таким образом, до начала XIV в. русско-золотоордынские отношения были крайне неоднозначны и изменялись под влиянием религиозно-политической ориентации золотоордынских ханов и русских князей. Все изменилось в 1312 г., когда новый хан Узбек произвел переворот, провозгласил мусульманскую веру государственной религией и казнил всех царевичей-чингизидов, ценивших свою совесть больше, нежели свою жизнь. С этого момента православная Русь действительно оказалась под игом, но только не «монголо-татарским», а «мусульманско-купеческим», поскольку Узбек опирался на торговое население «сартаульских» городов. Именно с этим игом — религиозным — боролись наши предки до 1480 г. Однако в начале XIV в. сил для открытой борьбы с Ордой еще не было, и это хорошо понимали московские князья, продолжавшие традицию русско-татарского союза в новых политических условиях. Выплачивая дань — «выход царев», государи московские параллельно положили начало процессу собирания русских земель вокруг Москвы, руководствуясь новыми, заимствованными у монголов и дотоле на Руси не известными принципами устроения власти: веротерпимостью, верностью обязательствам, опорой на служилое сословие. Именно возрождение на Москве монгольских традиций, традиций Чингис-хана вело сюда всех тех монгольских и тюркских богатырей, которые не хотели служить Узбеку и его потомкам. Традиции Союза со Степью оказались жизнеспособны и плодотворны, они материализовались в политической практике Московского государства XVI–XVII вв., когда вся бывшая территория Золотой Орды вошла в состав Русского государства. Монголы, буряты, татары, казахи столетиями пополняли ряды русских войск и бок о бок с русскими защищали свое общее Отечество, которое с XV в. стало называться Россией. И потому принятая Д.М. Балашовым в «Государях Московских» концепция русской истории, сколь бы необычной она ни казалась, представляется мне справедливой. «Государи Московские» отражают подлинную, а не мифологическую историю нашей Родины, и потому я осмелюсь рекомендовать эти книги всем, кому судьба Родины небезразлична.

Пятый роман Д. М. Балашова из серии «Государи Московские» является не только продолжением четырех предыдущих, но и новым достижением автора, что поднимает уровень задуманной и выполненной им серии на целый порядок.

Если в первых романах: «Младший сын», «Великий стол», «Бремя власти» и «Симеон Гордый» темой была общепринятая концепция: трагедия исторического персонажа на фоне событий избранной эпохи, в данном случае — XIV в., то в пятом романе личные судьбы героев: ничтожного князя Ивана Красного, митрополита Алексия, Сергия Радонежского, новгородца Станяты и воина Никиты — только способ для описания главной героини романа — нарождающейся России.

Этот подход нов, аспект непривычен, но историческое повествование захватывает читателя и не отпускает до конца книги. Автор овладел в новом жанре секретом занимательности, чему способствовали принятое им расширение места действия: от Византии до Орды и от Суздаля до Вильны, причем стержень событий проходит через Москву. Поэтому автору удалось уловить ритм истории того десятилетия (1353–1363), в которое, на первый взгляд, ничего не происходило. Ясно стало лишь по прочтении книги: дул «ветер времени», т. е. шли внутренние процессы этногенеза, создающие, а затем истребляющие, народы могучие народы, превращающиеся в реликты. Короче говоря, автору удалось показать не только поверхность истории, но и ее глубину.