Эмиль Золя - Избранные произведения. II том

В последнюю неделю перед церемонией обе семьи устали до изнеможения. Знаменитый Богран и старик Дэвинь уже три раза совещались с нотариусами. Они вникают во все условия брачного контракта, даже самые незначительные, — это люди недоверчивые, не питающие ни малейших иллюзий насчет человеческой честности. Жюль сбился с ног, покупая свадебные подарки. Маргарита, улыбаясь, как балованный ребенок, просит, чтобы Жюль разрешил ей, вопреки обычаю, самой выбрать драгоценности и кружева. В сопровождении бедной родственницы они носятся по магазинам с утра до вечера. Впрочем, это их увлекает. Ведь Маргарита и Жюль не какие-нибудь влюбленные, гуляющие рука об руку вдоль цветущей изгороди; они обмениваются улыбками, сидя за прилавком ювелира и передавая друг другу кольца и брошки похолодевшими от прикосновения к драгоценным камням пальцами.

Наконец контракт подписан. При чтении его между знаменитым Бограном и Дэвинем в последний раз возникает спор. Но в дело вмешивается Жюль, а Маргарита внимательно прислушивается, широко раскрыв глаза, готовая оградить свои интересы, если на них посягнут. Контракт очень сложен: половина приданого предоставляется в распоряжение мужа, но обе половины составляют неприкосновенное целое; проценты — общая собственность супругов, однако из этой суммы двенадцать тысяч франков в год выделяются на туалеты жены. Знаменитый Богран, автор этого шедевра, в восторге оттого, что «обставил» своего старого приятеля Дэвиня.

В мэрию приглашают человек десять. Мэр — кузен Жюля. Он привычно торжественным тоном читает статьи закона о браке, но, окончив чтение, возвращается к роли светского человека; он поздравляет дам и лично подает перо свидетелям, среди которых находятся два сенатора, один министр и один генерал. Маргарита произносит знаменательное «да» чуть-чуть громче, чем полагается, с деловым видом; вся эта церемония ей знакома. Свидетели очень серьезны, как будто именно от их присутствия зависит заключение сделки, связанной с перемещением крупных капиталов. Каждый из супругов оставляет по тысяче пятьсот франков в пользу бедных. А вечером Дэвини дают обед, на который приглашают свидетелей; один только министр не мог прийти, что живейшим образом огорчило оба семейства.

Религиозная церемония происходила в церкви Мадлен. За три дня до этого Жюль вместе с отцом отправились договориться о ценах. Они требуют, чтобы свадьба была обставлена со всей возможной роскошью, и устанавливают цифры: столько-то за мессу у главного алтаря, столько-то за орган, столько-то за ковры. Условились, что ковром будут устланы все двадцать ступеней, до самого тротуара; орган встретит свадебный кортеж торжественным маршем; это стоит лишних пятьдесят франков, но зато — очень эффектно. Разослано множество приглашений. Когда начинает подъезжать длинная вереница карет, церковь уже набита битком. Мужчины — во фраках, женщины в нарядных туалетах. Под белым вуалем, в венке из флердоранжа Маргарита почти недурна — чудо, достигнутое всеми ухищрениями кокетства. Жюль, видя, что ради него потревожило себя столько народу, принял чванный вид. А орган рокочет, звучными голосами поют певчие, под величественными сводами церкви совершается церемония, затянувшаяся почти на полтора часа. Какое благолепие! Мимо алтаря начинают проходить нескончаемой вереницей гости. Знакомые и даже незнакомые входят в одну дверь и выходят в другую, пожав руку супругам и представителям обоих семейств. Эта формальность отнимает больше часа. Среди гостей много политических деятелей и адвокатов, крупных промышленников, актеров, журналистов; Жюль особенно тепло пожимает руку невысокому и бледному молодому человеку, с которым он едва знаком, — этот субъект пишет в бульварном листке и, быть может, даст заметку о свадьбе.

Так как ни Бограны, ни Дэвини не располагают достаточно просторным залом, чтобы дать ужин, вечером едят и танцуют в «Отеле де Лувр». Ужин — посредственный. Бал в парадном зале очень эффектен. В полночь карета уносит новобрачных на Амстердамскую улицу, они шутят всю дорогу, среди ночного Парижа; на перекрестках улиц блуждают тени женщин. Когда Жюль входит в спальню, он видит, что Маргарита спокойно ждет его, опершись локтем на подушку. Она немного бледна, в улыбке — легкое смущение, но не более того. И все совершается просто и естественно, как нечто давно ожидавшееся.

Уже два года, как Бограны женаты. Между ними не было официального разрыва, но последние шесть-семь месяцев они мало видятся друг с другом. Если у Жюля вспыхивает мимолетное влечение к жене, приходится ухаживать за ней целую неделю, прежде чем его допускают в ее спальню; чтобы сберечь драгоценное время, он чаще всего удовлетворяет свои прихоти в другом месте. У него так много дел! Он уже не довольствуется своей конторой — он член нескольких обществ, он даже играет на бирже. Больше всего его радует, если Париж занимается его особой; газеты приписывают ему некоторые остроты и крылатые словечки. Впрочем, он не сумел прибрать к рукам жену и не нашел еще средства подступиться к капиталу в шестьсот тысяч франков, неприкосновенному, по условиям брачного договора, — хотя отец не оставляет его своими советами.