Даниил Мордовцев - Замурованная царица. Иосиф в стране фараона (сборник)

Жрецы Аписа встретили процессию Горуса пением священного гимна.

Процессия остановилась.

Тогда верховный жрец Амон-Мерибаст раздал каждой из семи девочек по снопу пшеницы, бывшей в руках жрецов Аписа, и поставил их в ряд лицом к западу, так что Нил находился у них позади.

В это время невдалеке раздалась другая музыка, еще более, казалось, дикая и раздирательная. Толпы зрителей колыхнулись.

– Апис! Апис! – послышались испуганные и радостные возгласы. – Сам бог идет.

Это двигалась к Нилу от храма Аписа другая процессия. Между рядами жрецов, которые махали в воздухе опахалами, шел Апис. Ему предшествовал главный жрец, возжигавший перед четвероногим божеством курения из благовоний священной земли Пунт. Бык шел, по-видимому, беспокойно: расширенными ноздрями он усиленно вдыхал в себя воздух, который теперь казался особенно знойным и душным, как перед грозой.

Поравнявшись с изображением Горуса, который в своей золотой ладье покоился на плечах жрецов, Апис остановился, как бы ища чего-то. Глаза его упали на пучки зеленой пшеницы, и бык, радостно замычав, двинулся прямо к лакомому корму: он был голоден, потому что его мучители, жрецы, со вчерашнего дня морили свое кроткое и глупое божество голодом.

Апис направился прямо к стоящим рядом семи девочкам с пучками сочной пшеницы. Девочки невольно дрогнули и попятились.

– Не бойтесь, священные дети, – громко сказал верховный жрец, – бог к вам милостив.

Случилось так, что храбрая Хену, когда другие девочки со страху попятились, очутилась несколько впереди прочих. Апис шел прямо на нее.

– Избранница, счастливая избранница! – послышался говор среди жрецов.

Хену стояла неподвижно, но руки ее дрожали, а на миловидном личике отразился испуг, хотя она и старалась его скрыть.

Подойдя к ней, Апис с видимым наслаждением стал жевать сочные колосья.

– Бог сподобил избранницу! – громко возгласил верховный жрец. – На нее пал выбор божества. Слава всемогущему Апису!

– Слава! Слава! Слава! – повторили хором жрецы.

– Слава! Слава! – подхватила бессмысленная толпа.

Апис между тем ел жадно, и скоро от небольшого пучка, бывшего в руках у Хену, не осталось ничего.

– Готовьте жертву! – обратился Амон-Мерибаст к другим жрецам.

Некоторые из них подошли к Хену, держа в руках разноцветные ленты и золотые обручи, а священное животное, покончив с одним пучком пшеницы, обратилось к другим девочкам и продолжало утолять свой голод. Девочки сделались смелее и сами совали в морду богу лакомое кушанье.

Хену между тем украсили лентами и золотыми обручами, Амон-Мерибаст вылил на ее курчавую головку несколько капель благовония. Девочка, казалось, светилась удовольствием и гордостью. Толпа напряженно следила за всем, что происходило перед ее глазами. Слышались возгласы, вопросы, наивные замечания.

Амон-Мерибаст подал знак, и воздух огласился дикими звуками труб и соединенными хорами жрецов. Пели торжественный гимн Горусу.

Между тем с востока, из-за Нила, приближалась гроза. Синее как лазурь небо до половины затянулось черною, зловещею тучей. Послышались глухие, далекие раскаты грома, и Нил принял зловещий вид.

Верховный жрец взял Хену за руку и повел к лодке, стоявшей у берега с гребцами, которые держали весла наготове. Девочка не понимала, что с нею делали, но уже заметно начинала чего-то бояться. Трубная музыка и хор жрецов завывали все громче и неистовее.

Верховный жрец, вступив на лодку, провел свою невинную жертву на позолоченное возвышение в носовой части и поставил ее у самого края помоста.

Лодка отчалила от берега и, отплывя несколько сажен к середине реки, повернулась носом к зрителям, любопытство которых, смешанное с невольным страхом, достигло крайнего напряжения.

Зрелище было странное, пугающее воображение. Многие начали догадываться, в чем дело.

А Хену, вся убранная цветными лентами и золотыми обручами, и высокий жрец в белом одеянии, стоявший с нею рядом и державший ее за руку, казались издали каким-то видением, чем-то фантастическим.

Все напряженно и испуганно глядели туда, на это видение.

Жрец поднял к небу руки – и вдруг в воздухе мелькнуло что-то…

В толпе послышался крик ужаса… На золоченом возвышении священной лодки высилась одна только фигура жреца…

На поверхности Нила мелькнули яркие ленты – и исчезли под водой…

– Он столкнул ее в Нил!.. Он утопил ее!..

Но в тот же момент что-то сверкнуло в воздухе. Раздался страшный, какой-то металлический треск, от которого и земля и Нил дрогнули. Это была молния, упавшая с неба на Фивы: привлеченная металлическим изображением Горуса и его ладьей, она, казалось, на секунду остановилась на них – и в одно мгновение золотой бог расплавился от небесного огня… И ладья Горуса, и поддерживающие ее жрецы упали на землю…