Клод-Проспер де Кребийон-сын - Заблуждения сердца и ума

— Вы только что думали иначе, — заметил я, — и я полагал, что смогу....

— Нет, нет, — опять прервала она меня, — я была неправа, а теперь исправила свою ошибку.

С этими словами она покинула меня. Я горько пожалел, что просил ее о том, что за минуту до того сам отверг, и напрасно унизил свою гордость.

Как ни больно мне было расставаться с Гортензией, я подумал, что не следует ради любви жертвовать собственным достоинством. Не слишком ли далеко завело меня увлечение ею? Я не мог себе простить, что дал случай госпоже де Люрсе восторжествовать надо мной. Я с тоской смотрел на экипаж, увозивший Гортензию; та не удостоила меня ни единым словом; я с горечью думал о том, что она не была свидетельницей моих попыток поправить дело, и объясняла себе мой отказ участвовать в прогулке любовью к госпоже де Сенанж.

Они отъехали уже далеко, а я все еще стоял в оцепенении. Наконец я пришел в себя и отправился домой, чтобы обдумать все подробности случившегося; но я неправильно истолковывал все, что со мной произошло, и не переставал тосковать по Гортензии.

Хотя я знал, что она пробудет в деревне два дня, все же я послал на следующий день справиться, не возвратилась ли она в Париж. Прошел еще день; терзаемый нетерпением и ревностью, я сам отправился к ней, и узнав, что они еще не возвратились, готов был сейчас же ехать за ней в деревню, но преодолел искушение; мое тщеславие оказалось сильнее любви, и мысль, что госпожа де Люрсе объяснит мой приезд тем, что я не могу жить без нее, оттеснила все другие соображения и остановила меня, несмотря на мои тревоги.

Не успел я вернуться к себе, как мне доложили о приходе Версака. Хотя я был поглощен своей любовью, но одиночество, на которое я себя обрек, начало тяготить меня, и я был счастлив его видеть.

— Хотел бы я знать, — сказал он, входя, — где вы пропадали эти два дня? Нет уголка в Париже, куда бы я не заглянул в надежде вас встретить.

— Я пребываю, — отвечал я, — в черной меланхолии.

— Разве счастливые любовники, — спросил он, — могут пребывать в меланхолии? Я не удивляюсь, что вы огорчены отсутствием госпожи де Сенанж, но вы можете быть вполне уверены, что вас любят...

— О, боже мой! — воскликнул я.

— Это трагическое восклицание пугает меня, — прервал он меня в свою очередь, — разве она вам еще не написала?

— Помилуйте, — ответил я, — она только два дня как уехала; вы же знаете, что она обещала мне написать только по возвращении.

— Это так, — согласился он, — но все же я удивлен, что у вас еще нет от нее послания. Позавчера у вас просили позволения писать вам, и по логике вещей вы должны были уже получить несколько записок. Госпожа де Сенанж редкая женщина! Она не заставляет вас мучиться неизвестностью и опасаться излишних отсрочек. В одну минуту ее ум все постиг, и сердце отозвалось.

— Эти свойства, — возразил я, — как раз расхолаживают меня. Некоторая осмотрительность в выборе возлюбленного, по-моему, больше подходит женщине, чем поспешность, за которую вы так признательны госпоже де Сенанж.

— Когда-то принято было думать по-вашему, — сказал он, — но времена переменились. Однако вернемся к госпоже де Сенанж. Вы внушили ей столько надежд, проявили так много внимания.., я даже удивляюсь вашему равнодушию.

— Как, разве я внушил ей надежду? — воскликнул я.

— Конечно! — сказал он холодно. — Когда мужчина вашего возраста бывает у такой женщины, как госпожа де Сенанж, появляется с ней в общественных местах и завязывает переписку, у него должны быть на нее виды. Обычно этого не делают без определенных намерений. Она, несомненно, уверена, что вы ее обожаете.

— Неважно, что она думает, — возразил я, — я сумею ее разубедить.

— Это будет непорядочно, — ответил он, — вы дадите ей основания жаловаться на вас.

— А я полагаю, — заметил я, — что скорее я вправе жаловаться на нее. На каком основании она притязает на мое сердце?

— На ваше сердце! — воскликнул он. — Вот слово из романа. С чего вы взяли, что она притязает на ваше сердце? Она не способна на такие смехотворные притязания.

— Чего же она хочет? — спросил я.

— Интимных отношений, — ответил он, — которые похожи на любовь, поскольку дают наслаждение, но без глупых претензий и капризов. Короче говоря, она чувствует склонность к вам и от вас ожидает такой же склонности.

— Думается мне, — ответил я, — что этого ей долго придется ждать.

— Может быть, — сказал он, — но в конце концов вы придете к логическому выводу, что ваша неприязнь к госпоже де Сенанж неразумна. Теперь она вам не нравится, но это не значит, что в будущем она вам не понравится больше. Это случится помимо вашей воли, но обязательно случится, иначе вы нарушите благопристойность и укоренившиеся обычаи.