Эрих Мария Ремарк - Возлюби ближнего своего

– А мне закурить можно?

– Можно. – Проводник добродушно улыбнулся. – В этом твое преимущество передо мной.

– Да, – согласился Штайнер, втягивая в легкие терпкий дым. – В этом мое преимущество.

Он пошел в пансион, где его задержала полиция. Хозяйка еще сидела в конторе. Увидев Штайнера, она вздрогнула.

– Здесь вы жить не можете, – быстро проговорила она.

– Могу. – Штайнер снял рюкзак.

– Господин Штайнер, это невозможно! Того и гляди нагрянет полиция. Тогда они вообще закроют мой пансион!

– Луизочка, – спокойно ответил Штайнер, – лучшее укрытие на войне – воронка от только что разорвавшегося снаряда. Почти никогда еще не бывало, чтобы в нее сразу же попал второй снаряд. Поэтому в данный момент ваше заведение – одно из безопаснейших мест во всей Вене!

Хозяйка в отчаянии схватилась за свою белокурую голову.

– Вы погубите меня! – воскликнула она.

– Как это прекрасно! Давно уже я мечтаю погубить кого-нибудь! До чего же вы романтическая натура, Луизочка! – Штайнер огляделся. – Есть у вас еще немного кофе? И рюмка водки?

– Кофе? И водку?

– Да, Луизочка! Я знал, что вы меня поймете. Такая хорошая женщина! А бутылка со сливовицей еще стоит в шкафчике?

Хозяйка беспомощно поглядела на него.

– Конечно, стоит.

– Вот это мне как раз и нужно! – Штайнер достал бутылку и две рюмки. – Вы выпьете со мной?

– Я?

– Да, вы! А то кто же еще?

– Нет, не выпью!

– Выпейте, Луизочка! Сделайте одолжение. Пить одному – это как-то бессердечно. Вот… – Он наполнил рюмку и подал ей.

Поколебавшись, хозяйка взяла рюмку.

– Ладно, Бог с вами! Но вы здесь не будете жить, правда?

– Только несколько дней, – успокоил ее Штайнер. – Не больше чем несколько дней. Вы приносите мне счастье. Я кое-что задумал. – Он улыбнулся. – А теперь давайте кофе, Луизочка!

– Кофе? Нет у меня здесь кофе.

– Есть, деточка. Вон стоит на полке. Держу пари, что он хорош.

Раздосадованная хозяйка рассмеялась.

– Ведь вот вы какой, ей-богу! Между прочим, меня зовут не Луиза. Меня зовут Тереза.

– Тереза! Не имя, а мечта!

Хозяйка принесла ему кофе.

– Тут остались вещи старого Зелигмана, – сказала она, показывая на чемодан. – Что мне с ними теперь делать?

– Это тот самый еврей с седой бородой?

Хозяйка кивнула.

– Он умер. Так мне сказали. Больше ничего о нем не знаю…

– Достаточно знать о человеке хотя бы это. А где его дети?

– Понятия не имею! Не могу же я думать еще и о них!

– Это верно.

Штайнер подтянул к себе чемодан и открыл его. Оттуда выпало несколько пестрых мотков ниток. В чемодане лежал тщательно упакованный сверток со шнурками. Затем костюм, пара ботинок, книга на древнееврейском языке, немного белья, несколько картонок с роговыми пуговицами, кожаный мешочек с монетами в один шиллинг, ремни для молитвы и белый талес [7], завернутый в шелковую бумагу.

– Не так уж много набралось после целой жизни, правда, Тереза? – сказал Штайнер.

– У иных и того меньше.

– Тоже верно. – Штайнер тщательно осмотрел древнееврейскую книгу и нашел записку, спрятанную в обложке. Он ее осторожно извлек и развернул. На листке был записан адрес.

– Понятно! Как-нибудь наведаюсь туда. – Штайнер встал. – Спасибо вам, Тереза, за кофе и сливовицу. Сегодня я вернусь поздно. Лучше всего поселите меня на первом этаже, в комнате, выходящей окном во двор. Тогда в случае чего я смогу быстро удрать.

Хозяйка хотела было что-то возразить, но Штайнер поднял руку.

– Нет-нет, Тереза! Если к моему приходу дверь не будет открыта, я приведу сюда всю венскую полицию. Но я уверен – дверь будет открыта! Сам Бог велел давать приют обездоленным. За это вам обеспечена тысяча лет величайшего блаженства в раю. Рюкзак я оставлю здесь.

Он ушел, понимая всю бесцельность продолжения разговора. Но он хорошо знал, как сильно действуют на психику человека буржуазного склада чужие вещи, оставленные в его доме. Рюкзак был, несомненно, лучшим квартирьером. Любые, пусть даже самые красноречивые уговоры возымели бы куда меньшее действие. Преодолеть сопротивление хозяйки можно было лишь одним способом – как бы незримо присутствуя у нее.

Штайнер явился в кафе «Шперлер», где надеялся встретить Черникова – русского, с которым сидел в тюрьме. Они условились ждать здесь друг друга в первый и второй день после освобождения Штайнера, в первом часу ночи. Русские эмигранты уже пятнадцать лет жили без подданства. В этом они были опытнее немцев. Черников обещал Штайнеру узнать, можно ли в Вене раздобыть фальшивые документы.