Ицхок-Лейбуш Перец - Избранное

А тут пришел молодой человек; она его приветливо приняла, особенно — колечко; оно просто очаровательно!.. Беседуют, смеются, как полагается.

Но время не стоит. Наступил вечер, и с базарной площади, с гусарской вахты, донесся звук трубы, ударил барабан — заиграли зорю…

Наша девица вспомнила тут про того, другого, — стала нервничать, и все твердит; «Поздно, поздно! Еще, не дай бог, оговорят!» Подставила ему, чтоб поскорей отделаться, свой ротик и быстренько выпроводила за дверь.

И в самый раз! Только успел молодой человек пересечь переулок, завернуть за угол, «топ-топ-топ»: с другой стороны — всадник! Вот он уже у забора, соскакивает с коня, привязывает его к частоколу; вот уже на ступеньках слышен звон сабли и шпор; распахивается дверь.

Долго ли, коротко ли — за ночь «подарок невесте» превратился в «подарок жениху». С трудом напялил он его на кончик мизинца!

На этом, однако, сказка не кончается. «Бриллианту» суждено было нечто большее.

Занялась заря, чуть алеет восток… Лошадка все стук копытом оземь в грязном переулочке, никто, однако, не слышит ее…

Вдруг в отдаленной тишине звук рожка… Играют «тревогу». Ночью неожиданно прибыл какой-то важный генерал. Гусаров поднимают на ноги и сзывают на учебный плац…

«Будет смотр тра-ра-ра!» Мой герой с колечком вскочил, хочет бежать. Нелегко, однако, рыбке выскользнуть из сети!.. «Она» закидывает ему на шею свои белые ручки, он их разнимает. Тогда она бежит и прячет его кивер и саблю… И еще раз прощаются они, и еще раз… С большим трудом вырвался!

«Трап-трап-тра!» — со ступенек. Скок — на голодного, но повеселевшего коня. И — паф! — стрелою на плац. Рота уже вся на месте и «под козырек». Эскадронный не спускает с него глаз и вот-вот откроет рот для «благословения»…

И вдруг перед глазами командира сверкнуло что-то. Лицо его налилось кровью, сорвал у гусара колечко с пальца.

— Украл?!

Тот лепечет: «Ваше… Так и так… Как можно!.. Такое подозрение… Боже, упаси…»

Как быть! Рассказывать, как было, он не может: не станет же он выдавать девушку из приличной семьи! И у него срывается: «Купил».

— За сколько? — строго допрашивает офицер.

«Скверно! — думает гусар. — Должно же оно сколько-нибудь стоить?» — И он произносит наугад:

— Двадцать талеров!

«Огромный капитал для гусара!» Офицер уже раскрывает рот для нового «благословения»… В эту минуту налетает белая лошадь, за ней — другие: генералы чином пониже…

«Сам» кричит:

— Здорово, ребята!

Все эскадроны: «Здравия… ваш… ство… ство!..»

Гром, гул, земля дрожит.

И тут же начинается смотр. И суждено же отличиться как раз эскадрону нашего героя: летели точно на крыльях, скакали на конях как черти, и в цель попадали — в самую точку Получили гусары: «спасибо» и «на водку», а наш эскадронный был на месте произведен в полковники… Радость, веселье, пир на весь мир: гуляют, пьют месяц, два…

У нашего гусара тем временем вышел срок службы и, довольный, уволился он домой: еще хорошо отделался! Из-за чего? Из-за какого-то дурацкого колечка, из-за опоздания!

А полк с его командиром вскоре вышел в лагери, в другой город… И забыли бы все про колечко, если б не приключилось такое.

В полку как-то неожиданно начался падеж лошадей. Ну что ж, жалко, понятно! Живые существа — дохнут как мухи… Но у каждого есть враги и в особенности у офицера, который так быстро пошел в гору. Нашелся один — шлет в правительство донос относительно фуража: дескать, овес вовсе не овес…

А дело было как раз накануне войны — строгости необычайные. И правительство направляет для ревизии очень большого генерала. Нагрянул — и прямо в амбары. Осмотрел овес, повел носом и отправился в канцелярию. Срочно посылает за полковником. Тот явился, а генерал принимает его сидя, строго. Полковник все время навытяжку и «под козырек», коленки дрожат…

И тут снова «бриллиант» попутал…

Генерал покосил одним глазом, и в него молнией ударил «бриллиант». Вскочил тут с места, да как зарычит диким зверем:

— Хабарник!

Так в нашей стране называли взяточников… И в самом деле, откуда у полковника из небогатой семьи такой крупный, такой дорогой бриллиант?.,

Генерал срывает у него с пальца кольцо: он его приложит к акту.

— Сколько заплатили?

Видит полковник — дело серьезное. Сказать правду он, конечно, не может, и у него срывается с языка:

— Тысячу талеров!

И когда прищурившийся недоверчиво генерал все еще не спускает с него глаз, полковник, для большей достоверности, добавляет: