Галип Акаев: Равнина в Огне

В годы мирового кризиса на рубеже 20-го и 30-го десятилетий отчаяние было постоянным нашим спутником. Власть большевиков, которую мы полагали непрочной, всё более усиливалась, а наши ряды всё более дробились. Всё меньше интереса к нашим проблемам проявляли великие державы. И чаще на ум приходили мысли о том, что большевики могущественны, как никогда, и Родина, возможно, до самого судного дня, пробудет под их тяжёлой пятой. Неужели вся наша борьба – зряшное дело? Неужели все наши мечты и действия – лишь жатва неминуемой смерти и забвения?

Лишь огромное воодушевление, посещавшее меня при мысли издать, наконец, книгу о моём деде, о мифах и преданиях нашего края и, в не меньшей степени, любовь жены и детей, не дали мне сломаться. Чтобы писать свою книгу я выезжал в Мазовию, на затерянный средь лесов татарский хуторок, где гостил у сослуживца по войне с советами. Там, безмятежный, будто окутанный туманом, необъятный простор равнины вновь придавал мне уверенность в себе, а жалостливое баюканье ветра помогало хотя бы на время забыть о крушении великих надежд.

Сегодня, находясь вдали от родного дома, я понимаю ещё больше – моё стремление вернуться на Родину неразрывно связано со стремлением вернуть её саму моему народу. Любовь к Родине невозможна без любви к Свободе. Когда-то мне казалось, что Свобода – это только освобождение от тяготящих обстоятельств, но теперь я понимаю, что на самом деле это – возобновление подлинных связей, а не разрыв.

Недавно прочёл воспоминания одного из чиновников польского министерства иностранных дел, который писал об эмигрантах из России: «мне было жалко этих изгнанников, в общем, замечательных людей, несмотря на все их недостатки. Грустно видеть, как их гложет ностальгия по тому миру, который отгородился от них. Для них еще более больно вспоминать мир, которого больше не существует. Хотя мы обязаны своим спасением их ожесточённой борьбе против большевиков, они остались для нас чужими…»

Нет, не читал этот бюрократ Джона Донна! «Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если волной снесёт в море береговой Утёс, меньше станет Европа, и так же, если смоет край мыса или разрушит Замок твой или друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе».

Только сейчас я в полной мере понял смысл удивительной притчи, рассказанной мне, десятилетнему мальчику, моим дедом больше 30 лет назад: «Давным-давно в стране птиц к власти пришёл тиран, и никому из пернатых не было спасения от его жестокости. Когда он совсем замучил своих подданных, они созвали тайное совещание. На это совещание от каждой стаи прилетело по одной птице и всего их собралось числом тридцать, и, посовещавшись, они решили совместными усилиями найти великую птицу Симург, способную свергнуть тирана, отвоевать им свободу. С этой целью они облетели весь мир от алефа до кафа , но нигде этой птицы не обнаружили, пока не прилетели на берег чистой, прозрачной реки. И вот когда, изнывая от жажды, все тридцать, разом бросились к воде, то свершилось чудо, они увидели отражение великой птицы Свободы в реке. И тогда они поняли, что долгие странствия и испытания закалили их единство, они сами стали Великим Симургом. Теперь им не страшен никакой тиран, даже все тираны мира вместе взятые. Не прошло после этого и нескольких дней как они уничтожили угнетателя. На языке поэзии выражение «увидеть Симурга» означает – осуществить несбыточную мечту. Само же имя Симург создано путём соединения персидских слов «си» – тридцать и «мург» птица. Что справедливо в этой притче для стаи птиц, в мире людей справедливо для народа, ведь народ, не познавший себя как единое целое и не соединивший свои усилия для борьбы за свою свободу, обречён вечно пребывать в цепях. Лишь путь от самопознания через самоопределение к самореализации сможет привести народ к свободе. Этот путь очень долог, но знай, внучок, только длинная дорога приводит к желанной цели, короткие пути опасны».

В 1933 году мы попытались объединиться, даже собрались в Варшаве чудным апрельским вечером. Приехали Урхан Тарковский, Саид Шамиль, Байтуган, Герей Суюнч, Хуршилов, Юсуп Умашев, Ибрагим Чуликов, Жанбек. Бамматов не приехал. Слишком сильна была их неприязнь с Байтуганом. Впрочем, Гайдар отдалился от нас всех. Он же северо-кавказский президент, а мы, по его мнению, лишь самозванцы. Себя одного он ставит выше нас вместе взятых. Будь мы все едины… Будь мы все едины тогда, двадцать лет тому назад, у нас бы вышло, у нас бы всё получилось!