Николай Страхов - Карманная книжка для приезжающих на зиму в Москву

Потерпите и останьтесь еще на несколько дней дома для совершения вашего модного воспитания, которое по предмету своему и подлинно может совсем кончиться только что в несколько дней. Батюшка ваш, думаю, что содержит в доме попросту именуемую французскую мадам, и также, может быть, живет у вас и мусье. Если сии почтеннейшие особы не имели еще случаю за какие-либо безделки разругать вас в глаза, радуйтесь, что освобождаетесь вы от труда приискивать новых учителей. Но если сие случилось, так как рано или поздно должно последовать, в таком случае стоит только вам послать слугу в известные иностранные трактиры и в Английский кофейный дом. По таковом легком и недальнем путешествии на другой же день передняя ваша наполнится множеством мусьев [3] Я нимало не имею намерения порицать здесь вообще почтенное звание достойных иностранных господ учителей, почему для отделения их от незнающих и бродящих, учителей назвал сих последних испорченным словом «мусье». . Хотя известная наша склонность к французскому языку, а паче наша неразборчивость, лишила Париж половины слуг; однако ж можете вы между ними найти таких, которые у знатных людей исполняли должность почтенных господ камердинеров. Сии последние, будучи довольно искусные обезьяны своих прежних Господ, без сомнения из всех прочих более вам понравятся щегольским и вольным своим обращением. He спрашивайте, знают ли они учить правильно языку; но хотя они и природные французы, однако ж вслушивайтесь, хорошо ли только говорят они по-французски. Когда вернее в сем удостоверитесь, тогда начинайте условия и торгуйтесь в цене. Подряжайте их рублей за 500 или 550, с таковым условием, чтоб иметь ему ваш стол, кофе, чай; отвести хорошую для него комнату, определить к нему особенного слугу, и в случае, когда он вас разругает, тот же час из деревни в спокойной повозке доставить его в город. – Знающих и достойных учителей по причине рачения их к должности нанимать весьма несходно и неприятно. Они столь грубы и несведущи в обхождении, что ни за какие просьбы не согласятся резвиться с детьми, возить их коньки и делать им из воску, бумаги и карт разные игрушки, потешки и домики. Почитая пороком брать деньги даром, они стараются выучить детей тому в два года, чему гораздо гибчайший их мусье умел бы их проучить лет шесть. По сей причине принуждают они детей учиться столь прилежно, что сим пятнадцатилетним младенцам мало остается времени шалить и повесничаться. Одним словом, нежные и чадолюбивые матушки должны сколько можно более стараться отговаривать своим старичкам нанимать таких жестокосердых мучителей. Вообще, много они умничают, чересчур наблюдают порядок, крайне строги, нимало не забавны и весьма дороги. Чего лучше нанять мусье посмирнее, повялее, поучтивее, повеселее, снисходительнее к детям и подешевле. На те деньги, которые бы должно было заплатить совершенному учителю в три года, можно нанимать лет восемь учителя похуже, а притом такого, которой нимало не изнурит ни памяти, ни здоровья и через все восемь лет не отяготит и не обременит детскую головку ни золотником знания. – В рассуждении выбора учительниц поступайте таким же образом. Принимайте оную в дом более для компании, a не для учения. Если она ветрена, вспыльчива, весела, шутлива, знает много французских песенок, известна о модах и умеет со вкусом наряжать и одевать, для таковой знаменитой и ученой особы нимало не щадите денег. Напротив того, опасайтесь брать в дом учительницу благонравную, ученую, постоянную и глубокомысленную. Таковые бывают весьма взыскательны, строги, догадливы и излишне добродетельны. На что же вам по своей воле иметь у себя, как говорится, на глазу бельмо?

Айзек Крукшенк. Платья-баллоны, или Отсутствие фигур. Гравюра. 1975

Учинивши модное постановление о той части воспитания, которая относится до болтания языком без знания, до разговоров без грамматики и до произношения без правил этимологии; показав способ принимать таких иностранных учителей и учительниц, которые на всех языках, равно как и на собственном их, по состоянию головы своей называться могут весьма грамматически незнающими; давши совет принимать таких наставников во французском языке, которые сами знают оный не лучше французских сорок, обучают же оному других наподобие как обучают попугаев; напоследок нужным почитаю сокращенно упомянуть о прочих родах модного воспитания, необходимо нужного для щеголеватых девушек и молодцов. – Танцевание составляет ту великую науку ног, без которой ничто значит целая голова. Встарь только был обычай все начинать с головы, но ныне такое невежество вывелось и почти все начинается с ног. Сии достопочтенные опоры нашего тела должны прежде всех членов получать совершенное воспитание. Для сего самого пригласите в дом ваш несколько барышень и немалую толпу вертопрахов. Согласясь гуртом учиться, будет сие для вас веселее, а учение обойдется гораздо дешевле. Наймите такого танцмейстера, который в моде. Хотя бы знали вы и давно танцевать, однако ж, следуя моде, платите каждую зиму в городе за то, что вы забываете в деревне. Исключая того, моды на вертенье столь часто переменяются, что после отсутствия из столицы по крайней мере появились уже два новых менуэта, пять польских и восемь новых контрдансов. Итак, дабы не уменьшились достоинства ног, продолжайте обучаться танцеванию целый ваш век. Почитайте оное главнейшим приданым вашим и таким достоинством, которое составляет душу всех ваших дарований. Вы также, любезные молодчики, постарайтесь поместить в ваши ноги все те достоинства, которые не влезли в вашу голову. Чего не можете вы снискать с помощью вашего мозга, приобретайте посредством ученых ваших ходуль.