Алан Силлитоу - Начало пути

День был предательский, небо над городом высокое, в нем маленькие облачка, а едва я приоткрыл боковое стекло, в машину порвался холодный ветер - отличный день, прочищает мозги и будит, когда вставать еще неохота. Но я уже вышел в путь, верил, что все мне удастся, зорко смотрел вперед и чувствовал себя капитаном своей шлюпки, хоть она и дала течь.

Стэнли повесил мое пальто на плечики и в шкаф, там оно будет меня ждать.

- Коттапилли и Пиндарри уехали? - небрежно спросил я и надел сшитое на заказ непромокаемое пальто.

- Без сучка без задоринки.

- Хорошие ребята,- сказал я.- Ловкие. Он, похоже, здорово устал - когда шел впереди меня в большой зал, даже сутулился.

- Вот билет в Женеву,- сказал он и сунул мне пластиковый бумажник.- Обратный.

- Надо думать.- Я засмеялся.- Я рассчитываю вернуться. Не вздумай и мне устроить такую подлость.

Он остановился, посмотрел на меня.

- Слушай, я сыт по горло твоими шуточками.

- А другие что, тебя не поддевают?

- Никогда,- ответил он.- Так что и ты давай кончай.

- То-то они и попадаются, раз у них нет чувства юмора. Он аж вспотел.

- А кто попался?

- Рэймедж. Кто ж еще?

- В самом деле, кто?

- Пошли, не то я опоздаю.

Мне казалось, я очутился не среди хладнокровных, стойких контрабандистов, которые стараются перехитрить правительственных чиновников таможни и налогового управления, а среди сумасшедших. Я больше не ломал себе голову, что стану делать с золотом на пятьдесят тысяч фунтов, когда усядусь на него, будто наседка, в тени Сахарной Головы, сейчас я хотел только одного - добросовестно выполнить все, что от меня требуется, словно и впрямь собираюсь доставить их по условленному адресу для фирмы Джека Линингрейда, которая известна в Сити своей безупречной честностью.

Я зашагал через весь зал к колпаку.

- Доброе утро, мистер Линингрейд.

Он слушал пластинку - Шаляпин пел какую-то русскую песню, но Джек приглушил ее, и теперь она была еле слышна.

- Уже день,- сказал он.- Третий час.

Я, видно, был не в фокусе - он поворачивал зеркала и перископы, потом улыбнулся и спросил, готов ли я.

- Вы ж меня знаете,- сказал я.- Надеюсь, к двадцатилетию моей верной службы вы подарите мне золотые часы.

- Обсудим на правлении,- с сухим смешком сказал он.- А пока вы будете к этому чуть поближе, если начнете нагружаться.

Около меня на столе, покрытом фиолетовой скатертью, лежали пятьдесят тонких брусочков наилучшего золота, мое будущее богатство, на него я заведу большущее ранчо в Бразилии или в Аргентине и стану царствовать в своих обширных владениях. Я распахнул пальто, Стэнли опустил в один из кармашков первый брусок, я ощутил его вес и тепло, и мне показалось, будто все последнее время жизненные тревоги медленно переворачивали мне нутро, а теперь все там понемногу становится на место. Вот и второй брусок положен. Стэнли - умелый упаковщик, он всегда начинает сверху, чтоб под конец на пальто не осталось ни единой морщинки. Жалко, нельзя плыть в Бразилию пароходом вместе со Смогом и Бриджит, ведь тогда Смог коротал бы долгие часы, играя этими золотыми брусками на полу каюты, строил бы квадраты и пирамиды, треугольники и частоколы и глаза бы у него так и блестели. Я представлял себе это и улыбался, но вдруг заметил: толстая рожа Линингрейда повернута ко мне, глазки-буравчики уставились на меня из-за всех этих аппаратов железного колпака-спасителя - и мне стало не до улыбок.

Стэнли уложил третий брусок, и тут зазвонил телефон. Он снял трубку, Железный сразу же взял отводную.

- Когда? - крикнул Стэнли.- О господи!

Мне не понравилось, какой у него стал испуганный голос, но я решил - пока там с Линингрейдом ведут деловой разговор по телефону, я могу грузиться дальше, и взялся было за брусок.

- Не смей! - рявкнул кто-то.

Они оба уже положили трубки, Стэнли глядел на меня, лицо у него стало серое от ужаса, будто я вышел из страшного сна, который преследовал его всю жизнь и вдруг обернулся явью.

- Это еще почему? - как мог высокомерней спросил я и перевел взгляд с одного на другого.

- Обоих схватили. Коттапилли и Пиндарри,- сказал Стэнли.

- Не повезло ребятам. А я при чем?

- Убью! - заорал Линингрейд.

- Врете, - сказал я.- Вы ж говорили, они уже улетели. В глазах Стэнли показались слезы. Он плакал от ярости.

- Их взяли из самолета, он уже выруливал на взлет.

- Давайте лучше нагружайте меня,- сказал я.- Если их и впрямь схватили, мне сейчас в самый раз лететь. Никакой опасности.