Эрнст Гофман - Рождественские сказки Гофмана. Щелкунчик и другие волшебные истории

Уже подростком он свободно играл импровизации на органе, клавире, скрипке, хотя системного музыкального образования не получил. Много и талантливо рисовал, особенно ему удавались шаржи и карикатуры. Появилась страсть к чтению. Европейская литература пополняется новыми именами Руссо, Вольтера, Гете, Шиллера, их книги с упоением читает кенигсбергский юноша. Но особое восторженное впечатление, как и на многих других современников, на Гофмана произвел роман Карла Гроссе «Гений» (1791 год): «Было одиннадцать часов, когда я отложил книгу в сторону. Кипение бесчисленных страстей оглушило и парализовало мой рассудок… В состоянии, одинаково далеком от сна и бодрствования, я лежал на моей кровати; легкое шуршание – словно порыв ветра пронесся по моей комнате – заставило меня очнуться, и я узрел своего Гения…»

Родным домом для него стал театр, неподалеку от которого прошла его юность. Здесь с восторгом и восхищением впервые услышал он моцартовского «Дон Жуана», познал все очарование подмостков, заключавших в себе целый мир.

Эрнст получил юридическое образование в Кёнигсбергском университете и сдал в 1795 году экзамен на государственного судебного следователя при кёнигсбергском окружном управлении.

В июне 1796 года Гофман покинул Кёнигсберг. Теперь лишь время от времени ненадолго он будет посещать родной город. Два последующих года он провел в городе Глогау, в Силезии, где поселился у своего дяди Иоганна Людвига Дёрфера, занимавшего должность советника в городском суде. В доме дяди часто устраивались музыкальные концерты, в которых непременно участвовал и племянник. В Глогау Гофман также серьезно увлекся живописью.

В июне 1798 года, через несколько месяцев после обручения с кузиной Минной Дёрфер, Гофман сдал экзамен на референдария (должностное лицо, принимавшее жалобы от частных лиц и передававший их содержание канцлеру) и переехал жить в прусскую столицу Берлин. По-настоящему большой немецкий город с населением около 200 тысяч человек к этому времени находился в периоде экономического процветания. Здесь царила пестрая смесь нищеты и богатства, были выставлены напоказ великолепие и убожество. Гофман с комфортом проводил свое время в богатой квартире родственников Дёрферов и в апелляционном суде, общаясь, в основном, в кругу зажиточных людей. Берлин захватил молодого юриста в свой водоворот жизни. Он посещает концерты, театры, музеи, общества художников; вхож в литературные, музыкальные, оперные круги, берет уроки музыки у композитора Иоганна Фридриха Райхардта. Он получил доступ и на берлинскую театральную сцену, сближается с людьми театрального мира, становится постоянным посетителем Национального театра и Королевского оперного театра, где ставят оперы Моцарта и знаменитых итальянских композиторов. Гофман начинает сам потихоньку сочинять музыку, рисовать пейзажи, ведет путевой дневник. Он формулирует собственный эстетический принцип: разум не должен сковывать фантазию.

Гофман как капельмейстер (руководитель хоровой капеллы) и композитор сумел проявить себя уже в 1790-х годах. В 1799 году он сочиняет несколько песен для гитары и пишет зингшпиль «Маска» (его первое большое сохранившееся до наших дней музыкальное произведение).

В мае 1800 года после сдачи экзамена на звание асессора Гофмана перевели в Верховный суд в Познань. Этот один из старейших городов Польши лишь семь последних лет принадлежал прусской короне, и прусская администрация проводила здесь жесткую политику германизации. Гофман сразу почувствовал солидарность с не сломленным вопреки всему национальным духом поляков – черта эта нередко проявлялась в его литературных произведениях.

Сослуживец Гофмага Хитциг вспоминал: «Поступление на службу в бывшие польские провинции для каждого молодого человека не слишком строгих правил таило в себе большую угрозу, поскольку он спешил тогда изведать в жизни всего… Этому способствовали обычаи страны, согласно которым ты вынужден пить везде, куда бы ни ступила твоя нога, и притом пить крепчайшее венгерское вино, без которого не обходится ни один поляк».

Гофман, живший раньше всегда под надзором родственников, в полной мере использовал представившуюся ему возможность перейти через край дозволенного. Он называл свои попойки с сослуживцами «чрезвычайно веселым братством». Хотя не все свободное время он уделял бражничеству, он сочинил музыкальную комедию, которая с успехом шла на сцене местного театра. Время, которое Гофман провел в Познани, дало ему возможность стать самостоятельным, почувствовать свободу. Он стал, по его собственному выражению, «тем, кого тетки и дядя, учителя и священники называют беспутным малым».

Читать дальше