Дмитрий Милютин - Дневник. 1873–1882. Том 1 [litres]

25 октября. Четверг.Во вторник, 23-го числа, ездил я в Ливадию, чтобы откланяться перед отъездом из Крыма. Приехав туда утром со старшей дочерью (которая гостила у нас в Меласе дня три), явился я ко всем особам царской фамилии, присутствовал на пристани ялтинской в толпе провожавших великого князя Михаила Николаевича и великую княгиню Ольгу Федоровну; потом обедал за царским столом и вечером выехал из Ливадии.

Переночевав на станции Кикинеис, вчера, 24-го числа, дождался там приезда жены и сына, чтобы вместе с ними в последний раз взглянуть на наш Симеиз. Там съехались мы с Поплавским и еще раз на месте обсудили некоторые вопросы по постройке дома. Возвратились в Мелас поздно вечером.

Сегодня в последний раз наслаждаюсь здешней тишиной. Погода стоит чудесная, днем жарко. Грустно покидать такой благословенный уголок, но делать нечего: завтра еду в Севастополь, там окончательно подпишу условия с Поплавским и сяду на пароход, который, увы, унесет меня быстро к северу.

26 октября. Пятница. Севастополь.Рано утром выехал из Меласа в Севастополь, где подписал условие с Поплавским, агентом строительного общества, а в 3 часа отправился на пароходе «Михаил» в Одессу.

31 октября. Среда. Москва.После совершенно спокойного морского перехода прибыл в Одессу 27-го числа, около 10 часов утра. Виделся с местными властями, посетил некоторые из военных учреждений, исполнил кое-какие поручения домашние и на другой день утром выехал по железной дороге. 30-го числа, во вторник, около 11 часов утра остановился в Туле, чтоб осмотреть вновь переустроенный оружейный завод. Новое помещение завода не только удобно, но даже роскошно. Еще не все станки получены из Англии; но обещают, что с марта будущего года завод будет на полном ходу. Отобедав у начальника завода генерал-майора Нотбека, выехал из Тулы в ночь и сегодня, к 10 часам утра, прибыл в Москву.

На пути от Одессы до Москвы успел я прочесть присланные мне из Петербурга бумаги, в том числе журнал Особого присутствия Государственного совета по делу о воинской повинности. С приездом моим в Петербург возобновятся заседания этого присутствия, а потом и Общего собрания Государственного совета. Надобно ожидать опять горячих споров, преимущественно с графом Толстым, который, наверное, будет с прежней желчью и упрямством отстаивать свои idées fixes . Вообще, с идеей о всеобщей воинской повинности публика уже освоилась настолько, что новая эта мера по существу своему и не возбуждает ни в ком противодействия. Только между крымскими татарами, а также в некоторых колониях возникли толки и волнения о выселении из России. Надеюсь, что эта местная, одиночная оппозиция не испугает нас и не подаст повода к уступкам.

Возвращаясь к своим обычным занятиям после двухмесячного отдыха, с тяжелым чувством готовлюсь к ожидающей меня в Петербурге массе дел, приостановленных за время моего отсутствия, к бесчисленным вопросам, объяснениям, приемам, заседаниям, а затем к новой борьбе, интригам, сплетням… Постараюсь вести дело с прежней настойчивостью и энергией, с философическим хладнокровием перенося ежедневные неприятности и столкновения; но в какой мере окажется возможным продолжать эту непрерывную борьбу – выяснится только с возвращением государя.

2 ноября. Пятница. Петербург.Пробыв в Москве два дня и осмотрев тамошние военно-учебные заведения, приехал сегодня утром в Петербург. Совершенная зима. Какой резкий переход от прелестного Южного берега Крыма! С первого же дня завалили меня грудами бумаг и служебными делами.

3 ноября. Суббота.Представлялся великим князьям. С Константином Николаевичем имел продолжительный разговор как по делу о воинской повинности, так и вообще о настоящем положении Военного министерства и личном моем.

5 ноября. Понедельник.После заседания Общего собрания Государственного совета долго продолжалось заседание Особого присутствия по делу о воинской повинности; занимались пересмотром составленного журнала прежних заседаний. Всего кончить не успели, отложено до четверга.

8 ноября. Четверг.Второе заседание Особого присутствия о воинской повинности. На сцену снова является граф Толстой, и снова возникают раздражительные, желчные, упорные препирательства. Однако ж сегодня он был поставлен в необходимость уступить на всех пунктах спора, воспользовавшись только случаем излить свою желчь на военные гимназии, которые особенно ему не по нутру.