Джон Голсуорси - Джон Голсуорси. Собрание сочинений в 16 томах. Том 15

Дама(настороженно). Что вам здесь нужно?.. Как вы вошли?

Мэтт. Я давно лежал тут под кроватью. Несколько часов. Я, видите ли, не имел возможности определить, что попал к даме.

Дама. Вы это про мои волосы?

Mэтт. О нет! Их я не мог разглядеть в темноте.

Дама. Или я храпела?

Mэтт. Нет. Но это не такой уж надежный признак. Я вот тоже не храпел, а то вы бы меня услышали.

Дама. Как? Вы, значит, спали?

Mэтт. Боюсь, что да. Конечно, если бы я знал…

Молчание

Дама. Вы ведь, кажется, джентльмен — так не думаете ли вы теперь уйти?

Mэтт. Рад бы всей душой, но… куда?

Дама. Вот уж этого не могу вам сказать.

Mэтт. Посмотрите на меня! Куда покажешься в такой одежке?

Дама. А вы рассчитываете, что я вам одолжу другую?

Mэтт. Нет, это навряд ли. Но я буду вам несказанно благодарен, если вы дадите мне чего-нибудь поесть.

Дама(выдвигает ящик туалетного столика и достает плитку шоколада). Вы, однако, довольно развязны, как я погляжу. А ведь по-настоящему я должна бы позвонить и передать вас полиции.

Mэтт. Да. Но этого вы не сделаете. Вы славный человечек, сразу видно.

Дама(невольно польщена). Я знаю, кто вы. Ваше имя было в газете. Но подумайте о моем положении!

Mэтт. Боюсь, я сейчас могу думать только о своем.

Дама. Допустим, я вас не выдам, но как вы уйдете отсюда незамеченным?

Mэтт. Можно мне этот шоколад?

Дама(протягивает ему плитку, которую держит в руке). Неважный. Здесь куплен.

Mэтт. Я сейчас не очень разборчив. Сорок часов ничего не было во рту, кроме кусочка хлеба и двух сырых картошек. (Берет плитку, откусывает, остальное прячет в карман.) Простите, можно, я попью воды?

Дама. Пожалуйста!

Мэтт идет к умывальнику. Едва он повернулся к ней спиной, как она срывается с места, но не бежит к окну или двери, чтобы позвать на помощь, а схватив со стула свой корсет и прочие принадлежности туалета, поспешно прячет их под одеяло; затем возвращается к туалетному столику. Мэтт с жадностью пьет.

Мэтт(снова поворачивается к ней). Хорошо! Случалось вам быть в положении дичи, за которой охотятся? (Она отрицательно качает головой.) Ну и не дай вам бог. Зайцу, когда его травят, и то легче. Все тело ноет.

Дама(заинтересована против воли). А вы знаете, что вы всего в трех милях от тюрьмы?

Mэтт. Знаю. В первую ночь я думал к утру добраться до Эксетера, а где оказался? В одной миле от того места, откуда вышел. Кружил. В тумане всегда так. Что это там, бритва?

Дама(чопорно). Моего мужа.

Mэтт берет бритву.

Нет! Всему есть предел, капитан Деннант. Я не могу давать вам оружие.

Mэтт. Нет, конечно. Но, может быть, вы разрешите мне побриться? Понимаете, в таком виде (проводит рукой по щеке) у меня нет ни малейших шансов, даже если б я достал одежду. Ничто так не привлекает внимания, как трехдневная щетина. (Говоря это, он проворно намыливает лицо без помощи кисточки.) Я очень быстро бреюсь. Три минуты — и все. Тридцать два с половиной взмаха.

Дама(разинув рот от изумления). То есть, позвольте!.. У меня! Да как вы! (Прижимает руку к горлу. Короткая пауза.) Я… я хотела сказать… как вас за это время не поймали?

Mэтт(усердно скребя подбородок бритвой). Два раза всего на пятнадцать шагов опережал гончих.

Дама. Гончих?

Mэтт. В человеческом образе. Почти уже был у них в зубах. (Со стоном.) Ох! Что может быть хуже, чем вот так бриться!

Дама. Ну, знаете!..

Mэтт. Кроме, конечно, как остаться небритым.

Дама. Как вы сюда попали?

Mэтт. А видите, я так стосковался по сухой ночевке, что спрятался возле дома и стал ждать, когда во всех окнах погаснет свет. Пробовал в нижний этаж — заперто. Тогда прыгнул, хотел уцепиться за угол балкона — и грохнулся. Вы не почувствовали ночью чего-то вроде землетрясения? Нет? Я почувствовал. Когда пришел в себя, еще раз попытался — по колонне. Удалось. Ваше окно я выбрал, потому что оно было открыто, я потом опять заложил его на крючок и сразу заполз под кровать. Думал стянуть что-нибудь из одежды и уйти еще до рассвета, но проснулся, только когда вошла горничная. (Дама показывает ему на полотенце; он мочит его в воде и обтирает лицо.) Простите, я надену башмаки. (Нагнувшись, обувается.)