Джон Голсуорси - Джон Голсуорси. Собрание сочинений в 16 томах. Том 15

Второй надзиратель. Коли он такой образованный, так мог бы понять, что не к чему в побег пускаться. Знает же, что ничего не выйдет.

Первый надзиратель. А в них, видишь ли, такой дух, что нельзя сломить. Знаешь этого юриста — в левом крыле? Который за растрату? На него посмотреть — жуть берет. До того выдержанный — глазом никогда не сморгнет, — как истукан каменный!

Второй надзиратель. Я наших дурачков иной раз жалею, но чтобы я джентльмена когда пожалел — дудки! Им-то уж надо бы умней быть, не выкидывать таких штук, за какие под замок сажают. С жиру бесятся, вот что. Да и нахальства у них чересчур много, это ты верно сказал.

Первый надзиратель. Все ж таки то был на самом верху, а то сразу в самый низ — им, небось, тяжелей, чем другим.

Второй надзиратель(зевая). Ох! Домой бы, в постельку! (Встрепенулся.) Вот опять! (Оба слушают.) Пони, наверно. Тьфу! Собачья наша должность. Кабы не жена, я бы лучше улицы стал подметать.

Первый надзиратель. Я уж привык, кроме, конечно, когда такой цирк, как сейчас. К такому ни один черт не привыкнет. Это только в кино хорошо.

Второй надзиратель. Что верно, то верно. Видал ты эту новую картину — с Дугом? Как он, по-твоему, делает этот трюк, на крыше? Тут у нас есть форточники, уж на что ловкачи, а и то, думаю, не сумели бы.

Первый надзиратель. Я тебе скажу. По-моему, у него каблуки на пружинах. И еще я заметил, в этом месте у него руки как-то неясно видны, — за веревку, небось, держится, а потом они это какой-нибудь химией вытравляют.

Второй надзиратель. Хе! А мне и в голову не пришло. Ну а там, где он падает и хватается за карниз?

Первый надзиратель. Оптический обман. Этих киношных штукарей надо бы кое-кого в тюрьму посадить — до чего публику обманывают.

Второй надзиратель. Сколько я видал картин, а нет лучше, чем «Две сиротки». За сердце берет. Мы с женой смотрели, оба плакали.

Первый надзиратель. А я больше всех Чарли люблю. Посмотришь его, будто сам лучше становишься. Почему это, а?

Второй надзиратель. А он такой человечный, вот почему. Большую деньгу, наверно, зашибает.

Первый надзиратель. Я до костей промок. Дай-ка еще выпить. (Слышно бульканье.) Как поймаем этого парня, ты меня придержи, не то я, хоть оно и против закона, а душу из него вытрясу.

Второй надзиратель. И я то же самое. Давай кинем — орел или решка — мне тебя держать или тебе меня? Твое что?

Первый надзиратель. Орел.

Второй надзиратель. Что выпало? Посвети.

Надзиратель включает электрический фонарик. Это первый проблеск света в этой сцене. У дороги, с той ее стороны, которая ближе к рампе, видны их головы, склонившиеся над монетой.

Второй надзиратель. Решка. Ты проиграл. (Выключает фонарик. Свет гаснет.) Но как же это выходит? Ты меня держишь или я тебя?

Первый надзиратель. Ты меня.

Второй надзиратель. Да нет же! Я выиграл. Значит, мне его и бить. Господи! Ну и ночка! Проверь там веревку, хорошо ли натянута.

Первый надзиратель. Тугая. Точно поперек дороги. Низковато немного, надо бы выше, этак на середине бедра

Второй надзиратель. Э, нет, ты уж не спорь, я это дело знаю. Ежели так высоко, он просто остановится и обойдет либо назад побежит. Нужно чуть пониже колена. Тогда запнется и упадет, а мы навалимся раньше, чем успеет подняться. Он ведь будет быстро идти. Пока ты соберешься меня держать, я уж буду сидеть у него на голове.

Первый надзиратель. Вот черт, даже покурить нельзя. Уильямс, ты как, за то, чтобы им давать курево?

Второй надзиратель. В общем да. Они тогда поспокойней, ну, и нам легче. Я бы им давал две трубки в неделю, а станут шебаршить, лишал бы. Тут есть один-два парня совсем приличных, я даже к ним привязался. Им бы я хоть каждый день давал покурить. Тсс! (Прислушиваются. Шепотом.) Шаги!

Первый надзиратель. Да.

Второй надзиратель(все еще шепотом). Слушай. Когда он подойдет, я пущу ему свет в глаза и сразу выключу. Он бросится бежать — и кувыркнется. Приготовься.

Слушают.

Первый надзиратель. А вдруг это не он? Второй надзиратель. Все равно рискнем. Дам свет…

Минута напряженного ожидания. Непроглядный мрак, тишина. Шаги слышны все ближе.

Ну! Даю!

Включает фонарик. В ярком снопе света видна фигура Мэтта, шагающего по дороге. Свет гаснет. Оба надзирателя бросаются вперед. Снова мрак; звуки борьбы.