Ян Неруда - Стихотворения. Рассказы Малостранские повести Очерки и статьи

После 1860 года Неруда писал стихи мало. Он был очень одинок. Дружина «маевцев» распалась, Неруда разошелся со своими недавними друзьями. В интеллектуальном отношении он намного опередил своих коллег, а поэтический его дар по-прежнему редко кто признавал. Поэтому он все более тесно начал сотрудничать с газетами и стал журналистом. Но и как журналист он своей образованностью, профессиональной честностью, характером и умением превосходил остальных австрийских и чешских журналистов. Хотя по должности Неруда числился просто фельетонистом, он очень часто вторгался в область политики, воюя с немецкими шовинистами, чешскими клерикалами и реакционерами. Это обеспечило ему симпатии простых читателей, но в официальных чешских кругах он приобрел множество врагов. Со временем писатель сделался столь опасным противником партии старочехов, что в 1871 году они организовали против него грязную кампанию, обвинив в том, что он тайно посылает в венский еженедельник «Монтагс ревю» информацию об отношениях в лагере старочехов. Неруда подал в суд и решительно опроверг это обвинение, однако постыдная травля надолго испортила ему жизнь. Старочехи вынуждены были снять свои обвинения, но в 1875 году снова обвинили — на сей раз в том, что он, подобно писателю Сабине, является тайным агентом пражской полиции. Новое обвинение также было недостойным вымыслом. В такой сложной обстановке, «когда подлость отплясывала канкан, а патриоты ей аплодировали», Неруда жил, работал в газетах и писал стихи. В условиях изнурительного труда, мелких забот и интриг родилась третья книга его стихов.

«Космические песни» (1878) вышли десять лет спустя после публикации «Книг стихов». В них Неруда брал разбег, словно испытывая свои возможности и силы; в «Песнях космических» он продолжал набирать темп и искать, но, так сказать, уже не в горизонтальном, а в вертикальном направлении. Он оторвался от земли и перенесся в царство звезд. Его представления о космосе и о космических телах, почерпнутые из современной ему популярной литературы, выглядят сегодня несколько наивной антропоморфизацией, но тем не менее попытка ввести в поэзию научные проблемы знаменовала собой несомненный прогресс. Созерцание звездного неба рождает в душе поэта целую гамму чувств и философских размышлений.

Сборник открывают милые песенки в духе Витезслава Галека. В них Неруда спускает звезды с небес на землю, вводит их в сельский дом и в танцевальную залу, уподобляет людям. Затем он настраивается на серьезный, даже трагический лад. Он видит, что небесные тела тоже стареют и угасают. Солнца Вселенной ведут между собой титаническую борьбу. Прах погасших светил загорается в новых хаотических массах, и новый мир возникает из старого, как птица Феникс. У Неруды рождается ощущение, что и пламя его души тоже взлетает ввысь, что и его мельчайший атом зазвенит песней Космоса. Повторяю, не нужно буквально воспринимать все, что поэт говорит о Вселенной, но нужно проникнуться его духом и настроением. Дух этот прогрессивен, он постигает закономерности развития материального мира и проникнут оптимизмом.

В «Космических песнях» Неруда восславил венец творения — человека, покорителя природы, — и открыл тем самым перед своим народом новые горизонты. В «Космических песнях» Неруда заставил звучать все регистры своего таланта: от поэтического назидания до песенных строф, от шуточного поэтического фельетона до торжественных гимнов, от поэтического афоризма до декларации национальной программы. Неруда не был бы Нерудой, если бы он не отточил и не испробовал свой юмор и на космических сюжетах («Лягушки в луже собрались…»). В этих стихотворениях не только рассыпаны отдельные перлы; все стихи здесь овеяны дыханием большой поэзии, напоминающей о К.-Г. Махе:

Истинно нерудовской горькой поэзией насыщены стихи: