Ян Неруда - Стихотворения. Рассказы Малостранские повести Очерки и статьи

Придите в 3 часа к храму св. Николая (искаж. нем.).

Слушай-ка, Польди (нем.).

«Тебя, господи, хвалим» (лат.).

От нем. fragen — спрашивать.

«Домашнее лечение» (искаж. нем.).

Сесть (нем.).

И да пребудет вечно! (лат.).

Римский форум (лат.).

Куда идешь ты, господи? (лат.).

Анафема! (лат.).

Дом детей (итал.).

В кардинальском стиле.

В епископском стиле.

Плат, покрывало (лат.).

Если бы святому Павлу дали епископство, этот обличитель стал бы ленивцем, как и другие братья (старонем.).

Выпивки в честь патрона (итал.).

Ресторатора (итал.).

«Краса Азии», «Город прелести», «Корона Ионии» — Измир, или Смирна. (Прим. автора.).

«Город райского благоухания», «Пух райских птиц», «Ожерелье красоты», «Родинка на щеке мира», «Четвертый рай» — Дамаск. Остальные три рая — халдейская Оболла, персидский Шеб-Баоран и самаркандская долина. (Прим. автора.).

Газированный лимонад (франц.).

Столь же оправданно и закономерно, как о пушкинском этапе в развитии русской литературы, говорить о нерудовском этапе в литературе чешской. В его творчестве с небывалой до тех пор полнотой сконцентрировались основные художественные тенденции эпохи. Нерудовский этап в развитии чешской литературы отмечен напряженными творческими поисками новых путей изображения духовного мира человека и общественных отношений эпохи, утверждением реалистического направления и метода. Перед чешской литературой, получившей в свой актив поэзию, прозу и публицистику Яна Неруды, открылись новые художественные горизонты.

Затруднительно решить, какая из сторон многогранной творческой личности Неруды сыграла большую роль в истории отечественной культуры, где его талант раскрылся особенно органично и полно. Рядовые читатели ценили его прежде всего как журналиста и прозаика, младшие собратья по перу — как главу нового поэтического направления и поэта, позднейшим поколениям творчество писателя открывается во всем его богатстве. «Эпитет «нерудовский» считается в Чехии не только высшей похвалой, которой может удостоиться поэт, но означает также величие мысли и простоту формы и — что еще важнее — безграничную верность своему народу и его национальной культуре», — писал известный ученый Зденек Неедлы. Так воспринял творчество Неруды и молодой чилийский поэт Нафтали Рикардо Рейес Басуальто, известный всему миру под псевдонимом Пабло Неруды, которым он обязан чешскому поэту прошлого века.

Основная черта его поэзии — сочетание высокого гражданского пафоса и лиризма. Высокие понятия Родины, Народа обретают в стихах Неруды впервые в чешской поэзии личное и даже интимное звучание. Неруда хотел, чтобы в лирику вторгалось историческое ощущение эпохи, чтобы «поэт многосторонне связал свои субъективные переживания с внешним миром», раскрывая в личном, конкретном переживании общечеловеческий душевный опыт. Поэт создавал в своих стихах концепцию нового человека, свободного от оков феодальных пережитков, духовно раскрепощенного, сознательно отдающего свою жизнь на служение гуманным идеалам и не нуждающегося в покровительстве небесных сил. Поэзия Неруды содействовала созданию более свободной поэтической формы; в его гражданской, философской, интимной, пейзажной лирике читатель встретит бесконечное многообразие стихотворных структур, интонационно-стилевых вариаций. Оценивая поэзию Неруды, известный чешский критик Ф.-К. Шальда писал: «Нет ни малейших сомнений в том, что это великий поэт и великая личность, при этом поистине современный и поистине чешский поэт».

Своими сборниками рассказов «Арабески», «Разные люди», «Малостранские повести», повестью «Босяки» Неруда вырвался из зачарованного круга романтических иллюзий, прекраснодушной сентиментальности и непременного набора национально-патриотических проблем, которые держали в своем плену донерудовскую прозу. В его творчестве народ окончательно утверждается не только как носитель патриотических идеалов, но и как основная составная часть современного общества со своим социальным и нравственным обликом, устремлениями и чаяниями. Проблема человека из народа трактуется Нерудой уже не в плане его патриархальной и национальной своеобычности, но под углом зрения социальных противоречий. Прочные позиции завоевывает в чешской прозе и проблема города.