Чарльз Диккенс - Том 5. Жизнь и приключения Николаса Никльби

Этим славным людям Николас был представлен с большой торжественностью. После церемонии представления папаша мисс Сневелличчи (от которого пахло ромом) сказал, что радуется знакомству со столь высокоталантливым джентльменом, и далее заметил, что такого успеха еще не бывало — да, не бывало — со времени дебюта его друга мистера Главормелли в Кобурге.

— Вы его видели, сэр? — осведомился папаша мисс Сневелличчи.

— Нет, никогда не видел,— ответил Николас.

— Вы никогда не видели моего друга Главормелли, сэр! — воскликнул папаша мисс Сневелличчи.— Значит, вы никогда еще не видели настоящей игры. Будь он жив…

— Так он умер? — перебил Николас.

— Умер,— сказал мистер Сневелличчи,— но не лежит в Вестминстерском аббатстве, и это позор [64] …не лежит в Вестминстерском аббатстве, и это позор — В Вестминстерском аббатстве лежит прах выдающихся людей Англии, и негодование мистера Сневелличчи, что прах его приятеля, никому неведомого актера, не удостоился этой чести, звучит юмористически. . Он был… Впрочем, неважно. Он ушел в те края, откуда ни один путник не возвращается. Надеюсь, там его оценят.

С такими словами папаша мисс Сневелличчи потер кончик носа сильно пожелтевшим шелковым носовым платком и дал понять обществу, что эти воспоминания его растрогали.

— Мистер Лиливик,— сказал Николас,— как поживаете?

— Очень хорошо, сэр,— ответил сборщик.— Нет ничего лучше супружеской жизни, сэр, можете быть уверены.

— В самом деле? — смеясь, сказал Николас.

— В самом деле, сэр,— торжественно ответил мистер Лиливик.— Как вы находите… — прошептал сборщик, увлекая его в сторону.— Как вы ее находите сегодня вечером?

— Как всегда, прекрасна,— ответил Николас, взглянув на бывшую мисс Питоукер.

— В ней есть что-то, сэр, чего я никогда ни в ком не замечал,— прошептал сборщик.— Посмотрите на нее — вот она сделала движение, чтобы поставить чайник. Вот! Ну, не очаровательно ли это, сэр?

— Вы счастливец,— сказал Николас.

— Ха-ха-ха! — отозвался сборщик.— Нет! А вы и в самом деле так думаете? Быть может, и так, быть может, и так. Послушайте, я бы не мог сделать лучший выбор, даже если бы я был молодым человеком, не так ли? Вы сами не могли бы сделать лучший выбор, не правда ли, а? Не могли бы?

Задавая эти и многие другие подобные вопросы, мистер Лиливик ткнул Николаса локтем в бок и хохотал до тех пор, пока лицо у него не побагровело от старания обуздать радость.

К тому времени соединенными усилиями всех леди накрыли скатертью два стола, составленные вместе; один был высокий и узкий, а другой широкий и низкий. В верхнем конце были устрицы, в нижнем сосиски, в центре щипцы для снимания нагара со свечей, а жареный картофель всюду, куда только можно было наиудобнейшим образом его поместить. Принесли еще два стула из спальни; мисс Сневелличчи села во главе стола, а мистер Лиливик в конце его; Николас удостоился чести не только сидеть рядом с мисс Сневелличчи, но и иметь по правую руку мамашу мисс Сневелличчи, а напротив папашу мисс Сневелличчи. Короче говоря, он был героем празднества; а когда убрали со стола и подали некий горячий напиток, папаша мисс Сневелличчи встал и предложил выпить за здоровье Николаса, произнеся спич, содержавший такие трогательные намеки на близкий его отъезд, что мисс Сневелличчи расплакалась и была принуждена удалиться в спальню.

— Ничего! Не обращайте внимания,— сказала мисс Ледрук, выглянув из спальни.— Когда она вернется, скажите ей, что она переутомилась.

Мисс Ледрук сопроводила эти слова столь многочисленными таинственными кивками и мрачными взглядами, прежде чем снова закрыла дверь, что глубокое молчание спустилось на всю компанию, в течение коего папаша мисс Сневелличчи смотрел очень внушительно — как смотрят только на сцене — на всех по очереди, но в особенности на Николаса, и то и дело осушал и снова наполнял свой бокал, пока леди не вернулись стайкой, и среди них мисс Сневелличчи.

— Вам совсем не следует беспокоиться, мистер Сневелличчи,— сказала миссис Лиливик.— Она только немножко слаба и нервна; она чувствовала себя неважно с самого утра.

— О! — сказал мистер Сневелличчи.— И это все, да?

— О да, это все! Не поднимайте из-за этого шума! — хором воскликнули все леди.

Но такого рода ответ не вполне соответствовал достоинству мистера Сневелличчи как мужа и отца, поэтому он приступил к злосчастной миссис Сневелличчи и спросил ее, что, черт возьми, имеет она в виду, говоря с ним таким тоном.