Висенте Бласко Ибаньес - Конкистадор

Но самым ужасным было то, что, высадившись на берег, они увидели лишь дымящиеся руины на том месте, где раньше стоял Сан-Себастьян. Едва последние испанцы покинули город, индейцы тут же подожгли форт и все его строения.

Приходилось ежедневно сражаться с лучниками, стреляющими отравленными стрелами, чтобы хоть немного продвинуться в глубь территории, собрать съедобных кореньев и поохотиться на каких-то неведомых животных, напоминающих кабанов.

Засады дикарей и действие отравленных стрел вновь повергли колонистов в уныние. Даже сам Энсисо, так страстно стремившийся править новыми территориями, теперь не знал, что предпринять, и мечтал покинуть Новую Андалусию, оказавшуюся лишь кладбищем для белых завоевателей.

В этот трагический момент в дело вмешался Васко Нуньес де Бальбоа, тот самый должник, что сбежал от кредиторов и которого Энсисо хотел высадить на необитаемом острове.

Он знал все места на этом побережье, поскольку девять лет назад уже был здесь с Родриго де Бастидасом. Бальбоа вспомнил, что на другой стороне залива Ураба, на берегах реки, которую местные называли Дарьен, есть индейское поселение, жители которого владеют большими запасами золота и продовольствия. Они были так же воинственны, как и индейцы в Сан-Себастьяне, но не умели изготавливать отравленные стрелы. Он был готов показать своим спутникам дорогу в эту «землю обетованную». Писарро собрал самых энергичных воинов, они вновь погрузились на бригантину и взяли курс к реке Дарьен, чтобы захватить это индейское поселение, которое Энсисо решил сделать столицей своего губернаторства.

Касик этих земель по имени Семако собрал больше пятисот воинов, чтобы противостоять белым, и ставший командиром бакалавр понял, что битва будет упорной, а результат ее вовсе не очевиден.

Маленькая бригантина вряд ли выдержит еще одно плавание, чтобы привезти подмогу из Санто-Доминго. Дорога по морю для них была закрыта, и им предстояло либо обосноваться на берегах реки Дарьен, либо погибнуть. Поскольку Энсисо, как и многие из его солдат были андалузцами, выходцами из Севильи, они поклялись Пресвятой Деве Ла Антигуа, образ которой особенно чтили в этом городе, дать ее имя будущей колонии. И уверившись в том, что Пресвятая Дева будет оберегать их, испанцы с такой яростью обрушились на воинов Семако, что те, несмотря на упорное сопротивление, были вынуждены обратиться в бегство, оставив множество убитых на поле боя.

Испанцы захватили поселение, дома обыскали и разграбили, собрали множество провизии, хлопка, а также большое количество браслетов и золотых украшений, общую стоимость которых Энсисо оценил в десять тысяч кастельяно, или более чем в шестьдесят пять тысяч дуро; таким образом простой адвокат и автор нескольких трудов по географии оказался главным победителем.

Несчастному Охеде никогда не удавалось заполучить столь богатую добычу. Да и его спутникам судьба ни разу не преподносила такого подарка на этих нищих и невезучих землях. Поселение назвали Санта-Мария-ла-Антигуа дель Дарьен, или просто Дарьен – первый настоящий город, основанный испанцами на Материке, который просуществует долгие годы.

Энсисо стал звать себя Главным алькальдом Новой Андалусии и заместителем губернатора Охеды, однако истинным народным любимцем стал вовсе не он.

Именно Бальбоа, которого товарищи по оружию звали просто Васко Нуньес, пользовался всеобщим обожанием – как за свои боевые качества, так и за то, что привел испанцев туда, где впервые победа принесла им настоящее богатство.

Бальбоа был таким же, как и Охеда: отважным, умным и удивительно щедрым, с легкостью отдававшим своим товарищам все, чем владел. Тем не менее Бальбоа затаил злобу на бакалавра за попытку наказать его, когда он вылез из бочки, а поскольку кроме этой ненависти Васко Нуньес обладал еще и немалыми амбициями, то мечтал сменить Энсисо на посту командира.

Остроумный, разговорчивый и убедительный в речах Бальбоа знал, как победить превратившегося в губернатора адвоката, хорошо разбиравшегося в законах и поднаторевшего в судебных тяжбах, на его собственном поле.

По соглашению между Охедой и Никуэсой граница между их владениями в заливе Ураба проходила по реке Дарьен, а потому селение Дарьен, находившееся на западном берегу, принадлежало Никуэсе. Бальбоа доказывал, что Энсисо, именовавший себя Главным алькальдом и заместителем Охеды, был не более чем захватчиком, поскольку Дарьен лежал вне пределов Новой Андалусии. А так как большинство испанцев было недовольно чрезмерно властным Энсисо, Бальбоа вместе с самыми отчаянными вынудил того отказаться от должности. Они основали новую колонию – маленькую республику, подчинявшуюся далекому испанскому королю, но со своей автономной администрацией, как это было принято в средневековой Испании.