Геннадий Ананьев - Орлий клёкот - Роман в двух томах. Том второй

Однако встреча эта состоится ровно через неделю, сразу после пятничного намаза. Пока же кадровик, Костюков и Богусловский, тепло попрощавшись с хозяевами, вернулись на заставу. Им нужно было спешить, чтобы успеть до торжества осмотреть круговую систему обороны заставы.

Кадровик сразу понял, чего ради показная и тайная системы, и восхитился:

— Крепкая у вас, Прохор Авксентьевич, хватка. Разумность видна во всем. Я доложу по команде. Непременно.

— Имейте только в виду, что один в поле не воин. Крепкие у меня помощники, деятельные и инициативные, полковник Кириллов, Дадабаев, Богусловский и даже недавно прибывший с кучей взысканий Сахидов. Он уже предложил нам новые подходы к организации службы нарядов в тугаях. Если будет желание, побеседуйте с ним. Нельзя держать в загоне таких офицеров.

— Побеседую. Пока же обещаю одно: всячески поддерживать ваши кадровые предложения. Если встретите непонимание, то обращайтесь ко мне. Напрямую.

Вдохновляющее обещание. Теперь можно смело решать судьбы офицеров — по их делам, по их заслугам. И образуется в отряде мощный коллектив единомышленников. Умелых и ответственных, а это очень важно.

О себе полковник Костюков даже не подумал, оценивая столь высокое доверие кадровика.

Вернулись из тугаев охотники. Все с добычей. У Алдошина, естественно, больше всех. Как и было обещано, он вручил фазанов руководителю группы. Но тот запротестовал:

— Нет-нет, самое большое мне — штук пять. Остальное — в заставский котел. Суп с лапшой.

Спорить никто не стал, сочли неуместным, а вот на лапшу гостей самое время пригласить. Это право Михаила Богусловского как начальника заставы.

— В столовой моя жена и жена Додо Сахидовича накрыли стол. Прошу гостей обедать. Времени у нас — более часа.

Кто же откажется? Особенно те, кто протряс животы свои в тугаях. А Гульсара с Зухрой расстарались, приготовили все так вкусно, что и в самом деле пальчики оближешь.

Похвалам кулинарному мастерству юных жен не было конца. Гульсара принимала их как должное, а Зухра алела миловидным личиком, но не терялась, зорко следя, чтобы тарелки гостей не оставались пустыми.

— Ну а теперь самое главное, — объявил руководитель группы. — Награды и звания. Прошу и вас, боевые подруги героев, разделить радость торжественного момента со своими мужьями и со всем личным составом.

Женщины, если говорить языком протокола, предложение приняли с благодарностью.

Личный состав заставы не знал, ради чего вместо плановых занятий их собрали в комнате отдыха, велев прикрепить к камуфляжкам все знаки отличия. Слух, конечно, прошел, будто станут награждать офицеров за разоблачение депутата-наркокурьера, но слух есть слух. А вдруг что-то иное?

Кадровик пропустил вперед Гульсару с Зухрой и лишь после этого сам переступил порог. Солдаты поначалу растерялись, вставать или нет, но потом, спохватившись, вскочили — и так получилось, словно они приветствовали жен офицеров, но на это никто не обратил внимания. Стояли, пока столичный гость не произнес:

— Садитесь, товарищи бойцы. И давайте торжественное наше собрание проведем по-дружески, по-семейному… — Переждал, пока все сели, затем продолжил: — Мне поручено извиниться перед вами, рядовые герои, исполнителями задуманной операции по задержанию депутата-наркокурьера, но не знавшими ничего об этой операции. Так было необходимо. Чекисты придерживаются известного правила: знают двое — знают многие, знают все. А речь шла о депутате дружественной республики, но все же — суверенной. И, случись осечка, не миновать громкого международного скандала. Секретность операции обеспечила успех. Не только пресечен крупный канал транзита героина в Россию, но и разоблачена большая подпольная подрывная группа активных проводников идеи всемирного халифата. Сейчас это уже не секрет. Об этом успехе рассказывалось и по первому каналу Российского телевидения. Начало столь важного успеха положено здесь — офицерами вашей заставы, в первую очередь Латыпом Дадабаевичем, которого горячо поддержал начальник вашего отряда. Смело пошли на риск Михаил Иванович Богусловский, прапорщик Михаил Алдошин и совсем недавно прибывший на вашу заставу Додо Сахидович Сахидов…

И вдруг, совершенно неожиданно для кадровика, его речь прервали аплодисменты. Дружные.

«Истинная семья», — заключил кадровик и тоже захлопал.

Несколько минут пограничники не переставали хлопать в ладоши с азартом, и казалось, аплодисментам не будет конца. Тогда кадровик, подняв руку, попросил: