Михаил Булгаков - Весь Булгаков

… косой дождь … – Образ заимствован из журнального варианта стих. Маяковского «Домой» (журн. «Молодая гвардия», 1926, № 1): // Я хочу быть понят моей страной, // А не буду понят – что ж – // По родной стране пройду стороной, // Как проходит косой дождь.

… начал их жечь – автобиографическая деталь.

… в том же самом пальто, но с оборванными пуговицами . – Об аресте Мастера Булгаков сообщает намеками (что дало повод некоторым критикам усомниться в самом факте ареста); одним из таких намеков является сообщение об оборванных пуговицах: в тюрьмах сталинского времени у арестантов отрезали все пуговицы на верхней и нижней одежде.

… страх владел каждой клеточкой моего тела . – Черта автобиографическая – в середине 30-х годов Булгаков даже на улице боялся оставаться один и долгое время лечился у гипнотизера.

Слава петуху! – Образ петуха в народных представлениях часто связан с солнцем, светом, теплом; крик петуха разгоняет всякую нечисть и отпугивает мертвецов. В романе петух спасает Римского от Геллы; пением петуха завершается бал сатаны: после него «толпы гостей стали терять свой облик».

«Ай-Даниль» – столовое вино, названное так по местечку в Крыму (бывшее имение гр. М. С. Воронцова) неподалеку от Ялты.

… у кинотеатра … – У Старых Триумфальных ворот, напротив Никитского цирка (Мюзик-холл) был один из первых кинотеатров Москвы, построенный в 1913 г. А. А. Ханжонковым. После 1917 г. он назывался «Межрабпом Русь», а затем – «Горн»; в наст. время под названием «Москва» включен в новое здание.

… из-под стеклянного купола … – До перестройки в 1970-е годы у Ленинградского вокзала в Москве был крытый застекленный дебаркадер.

Сон Никанора Ивановича . – Глава 15 представляет собою как бы вставную новеллу. М. О. Чудакова указывает, что исторической основой главы послужило изъятие у населения золота и др. ценностей, проводившееся двумя «волнами»: в 1928–1929 гг. и в 1931–1933 гг. Изъятие сопровождалось жестокими репрессиями, и их жертвы удивлялись, что Булгаков описал ату сцену «в комических тонах» (Чудакова М. Жизнеописание… С. 570): театральный зал, люстры, мягкое обращение с арестованными, чтение стихов Пушкина как средство воздействия на арестантов и т. п. Но у этой неправдоподобной сцены был литературный прототип – книга немецкого писателя-антифашиста Л. Фейхтвангера «Москва. 1937», изданная в Москве тиражом в 200 тысяч экз. Резко отрицательное отношение Булгакова к книге Фейхтвангера зафиксировано биографами. В этой книге описывался инсценированный Сталиным судебный процесс над Радеком, Пятаковым и др. партийными руководителями, обвинявшимися в убийстве Кирова, в шпионаже, вредительстве, в намерении свергнуть советскую власть и реставрировать в стране дореволюционные порядки. Фейхтвангер пытался уверить весь мир, будто обвиняемые (в настоящее время реабилитированные) действительно совершали те преступления, в которых их обвиняли, и что показания они давали совершенно добровольно, а все это «походило больше на дискуссию, чем на уголовный процесс, дискуссию, которую ведут в тоне беседы образованные люди, старающиеся выяснить правду» (Фейхтвангер Л. Москва. 1937. М., 1937). Пушкинская тема в этой инсценировке тоже исторически оправдана: страшные репрессии 1937 г. сопровождались неслыханно парадным празднованием столетия со дня гибели поэта.

Кенкеты – лампы с горелкой ниже резервуара, наполненного маслом (по фамилии французского фабриканта).

Валютчики – слово, возникшее в связи с новым значением слова «валюта» – иностранные (или золотые) деньги, свободно конвертируемые в отличие от советских денег. По закону граждане должны были сдать золотые царские деньги в обмен на советские по номиналу; фактически нельзя было также иметь и иностранные деньги («валюту»). Изъятие «валюты» сопровождалось арестами и мучительными допросами.

Пречистенка – улица Кропоткина в Москве между Пречистенскими воротами и Зубовской пл.

… из-под Эйнема . – Эйнем – владелец кондитерской фабрики в Москве (совр. «Красный Октябрь»). В металлических коробках продавалось фирменное монпансье фабрики «Эйнем».

«Там груды золота лежат…» – ария Германна из оперы П. И. Чайковского «Пиковая дама».