Илья Глазунов: Россия распятая

Да, так было всегда, когда он утверждал дело России, ее искусства, ее истории, которые он постигал с детства, утверждал всегда.

Собственно, об этом и книга. Любящий человек всегда видит в любимом больше хорошего, чем равнодушный. Любовь и есть познание. Поэтому так беспредельна красота, высота, одухотворенность, которые видит Илья Сергеевич в России, ее людях, ее природе. Родина для него светлая, единственная, великая и хочет поделиться истоками постижения их, своими открытиями, раскрыть путь движения сердца сына Отечества. «Дорога к тебе» называлась та его первая книга, которую мы начинали печатать в «Молодой Гвардии». Это было первое панорамное осмысление места Художника в жизни, в Отечестве. И вот «Россия распятая». Честно говоря, мне не очень нравится это название. Мне кажется, оно не включает все что хочет сказать Художник, все то, о чем он повествует. Да тут есть и рассказ о великой беде, о трагедии, о смерти. Но тут и восхищение апостолами Правды, в России, представление сокровищ Отечества, тут начертаны предначертания будущего Воскрещения. Но будем думать, что это только первая часть.

Пронзительные по искренности страницы ждут читателя, глубокомудрые размышления, изящные и грустные картины природы и городского пейзажа. И постоянно пульсирующая мысль. Многие найдут для себя, своего ума, своего сердца пристанище, а тот, кто не найдет его, вступит на поле полемики. Ну что ж, на земле нет полного согласия. Но пусть это битва, в которой можно будет услышать друг друга. Ведь и мы, публикуя «Россию распятую», далеко не во всем согласны с автором, оставляем пространство для раздумья, спора, другого мнения. И пусть внимание и пытливость, желание постичь судьбу отечества, любовь – будут Вашими первыми путеводителями по книге И. С. Глазунова.

Главный редактор «Роман-газеты» Валерий ГАНИЧЕВ

Посвящается памяти моих погибших родителей, родных и близких.

Когда я сегодня вспоминаю свое детство, то мне кажется, что это было так давно, словно все это происходило не со мной, а с кем-то другим. Почти все, кто мог бы мне рассказать о нем и кого я любил, давно умерли. Безжалостное время уничтожило многие документы и свидетельства той, словно не моей, жизни.

Единственное, что у меня осталось, – мой город, в котором я родился и вырос. Великий город Санкт-Петербург! А ныне Москва – где я живу и работаю…

Несравненный по своей красоте, прямой как стрела «проспект веротерпимости» Невский, как когда-то его называли иностранцы из-за прекрасных по архитектуре храмов, принадлежавших людям разных вероисповеданий, самые великолепные в мире по своей гармонии и строгой изысканности ансамбли дворцов и старинных парков, где в густой листве скрыты мраморные боги Эллады и Рима, кварталы наемных домов, где жили униженные и оскорбленные, воспетые огненным гением провидца Достоевского, напоенные ветром балтийского приморья и криком одиноких чаек бескрайние гранитные набережные, о которые разбиваются холодные невские волны. Здесь каждый камень напоминает мне о моей жизни…

Глядя на пожарище багровых дымчатых закатов, ощущая всем сердцем таинство и магию белых ночей, чувствуешь, как покоренная красотой города душа уносит тебя в бытие давно ушедших времен, словно беседуешь с теми, которые давно ушли с лика земли. Где бы я ни был, на страшных и роковых поворотах моей судьбы любовь моя к великому городу Петра давала мне силу жить, работать и, несмотря на поражения, побеждать и верить…

Благодаря любовной заботе сестры моей матери, которая пережила блокаду, Агнессы Константиновны Монтеверде, у меня сохранилась заветная картонная коробка, набитая письмами, бумагами, юношескими дневниками, в которых я записывал впечатления о наиболее памятных событиях тех лет – несмотря на все невзгоды, блокаду Ленинграда, ставшую страшной вехой в моей судьбе и унесшую с собой жизни матери и отца, многочисленных родственников; синий снег Невы, осенние шумящие парки Царского Села и вовсе не похожую на сегодняшнюю ту жизнь.

Мои друзья много раз говорили мне о том, что я должен записывать все, что помню, – о людях, с которыми я встречался и многих из них рисовал, о лютых временах, которые пережил. Ну что ж, начну с начала.

Бесспорно, что каждому человеку необходимо знать – кто он и откуда. Память о своих корнях делает человека достойнее и сильнее. Лишить его знания прошлого – это значит лишить его понимания настоящего и будущего. Украв, растоптав и оболгав историю русского народа – самой большой жертвы коммунистического террора – (впрочем, как и любого другого народа), – мастера геноцида прекрасно понимали смысл и цель своего преступления. Речь идет как раз о народе, а более точно – о племени, а еще шире – о расе, породе человеческой. В своей книге-исповеди, дорогой читатель, я хотел бы вернуть моему народу многое из того, что оболгано и оклеветано. Я постараюсь ответить (и считаю это своим долгом русского художника и гражданина) на многие вопросы, которые настоятельно требуют ответа именно сегодня – в дни страшной русской смуты и крушения нашего когда-то великого государства. «Тайна беззакония – тайна борьбы сатаны с Богом». В дни народной апатии и отчаяния, в дни краха и превращения нашей страны в колониальный придаток Америки и Европы, когда русские должны стать рабами новых господ, пришедших на место, подготовленное не знавшими пощады коминтерновцами, забыв о своем былом имперском великодержавном величии, я хотел бы вдохнуть веру и подлинное знание русской истории в тех, у кого они были отняты. «Верую, Боже – помоги моему неверию!» – воскликнул Ф. М. Достоевский. Отвечая на все «проклятые» вопросы, поставленные временем и историей, я выполняю свой долг перед Россией и нашими потомками, которые будут искать причины краха когда-то великой державы, позднее названной ее безжалостными завоевателями – коммунистами-ленинцами – СССР.