Пэлем Вудхауз - Псмит-журналист

— Нас бы убрали.

— Я так много наслышан, — задумчиво произнес Псмит, — о широком гостеприимстве американцев.

— Такси, сэр?

По мостовой рядом с ними ползло красное такси. Билли покачал головой.

— Пожалуй, такси было бы не так уж неуместно, — заметил Псмит.

— Но не это, с вашего разрешения.

— Что-то в нем оскорбляет ваш эстетический вкус? — сочувственно осведомился Псмит.

— Что-то в нем заставляет мой эстетический вкус брыкаться, как взбесившийся мул, — ответил Билли.

— Что же, мы, виртуозы пера с тонкой нервной системой, подвержены таким странным идиосинкразиям. И ничего не можем с собой поделать. Мы рабы наших темпераментов. Так пойдем пешком. В конце-то концов, вечер чудесный, а мы молоды и сильны.

Они дошли до Двадцать третьей улицы, и тут Билли вдруг остановился.

— Пешком-то пешком, — сказал он, — а не воспользоваться ли нам надземкой?

— Как пожелаете, товарищ Виндзор. Я в ваших руках. Они перешли Шестую авеню и поднялись по лестнице

на платформу надземной железной дороги. Как раз подходил поезд.

— Быть может, вы упустили из виду, товарищ Виндзор, -сказал Псмит после некоторого молчания, — что мы не только не несемся к вашему жилищу, но движемся точно в противоположную сторону? Это обратный поезд.

— Не упустил, — коротко ответил Билли.

— У нас есть точный пункт назначения?

— Этот поезд идет до Сто десятой улицы. Мы доедем туда.

— А потом?

— А потом поедем обратно.

— После чего, полагаю, съездим в Филадельфию, или в Чикаго, или куда-нибудь еще? Ну-ну! Я в ваших руках, товарищ Виндзор. Ночь еще молода, так везите меня, куда желаете, Всего пять центов конец, а наши кошельки обременены деньгами. Мы — двое юных прожигателей жизни, готовые ее прожигать. Так прожжем же ее!

На Сто десятой улице они вышли из поезда, спустились но лестнице и направились на другую сторону улицы. Внезапно Билли остановился.

— И что теперь, товарищ Виндзор? — терпеливо осведомился Псмит. — Вы придумали еще какое-нибудь раз-влечение?

Билли зашагал куда-то дальше по улице. Посмотрев туда, Псмит увидел его цель. Там в тени надземки стояло красное такси.

— Такси, сэр? — спросил шофер при их приближении.

— Мы вам доставляем столько хлопот, — сказал Билли. — Наверное, на этом деле вы просто разоряетесь. Ведь все это время вы могли бы возить пассажиров!

— Однако эти встречи, — вмешался Псмит, — чрезвычайно приятны.

— Можете больше не утруждаться, — сказал Билли. — Я живу в доме номер восемьдесят четыре по Четырнадцатой Восточной улице. И сейчас мы отправляемся туда.

— Хоть убейте, — буркнул шофер, — не понимаю, что вы несете.

— А мне казалось, что очень хорошо понимаете, — сказал

Билли. — спокойной ночи.

— Подобные вещи крайне неприятны, — заметил Псмит, когда они сели в поезд. — Невозможно хранить достоинство, когда тебе навязывают роль гонимого оленя. А когда вы заподозрили, что оный субъект занимается слежкой?

— Когда увидел, как он сердечно беседует на Бродвее с нашим другом из Миссури.

— Видимо, он незаурядный специалист, если не сбился с нашего следа.

— Да ничего подобного! Так же просто, как споткнуться

о бревно. Из поезда надземки можно сойти только в определенных местах. Ему достаточно было подъезжать к станции раньше поезда и следить, сойдем мы или нет. В подземку я сел вовсе не для того, чтобы отделаться от него. Просто хотел разобраться в его игре.

Поезд остановился у платформы Четырнадцатой улицы.

На мостовой напротив лестницы стояло красное такси.

Войдя к себе, Билли тотчас погрузился в качалку и по своему обыкновению принялся ритмично покачиваться. Псмит грациозно опустился на диван-кровать. Оба молчали.

Для Псмита события вечера явились откровением. Раньше он понятия не имел о богатстве прослоек нью-йоркского преступного мира. Для него было сюрпризом, что члены банд запросто посиживают в саду на крыше «Астора» и в крикливых костюмах прогуливаются по Бродвею. Когда Билли Виндзор упомянул про шайки, перед умственным взором Псмита возникла панорама низколобых хулиганов, которые старательно держатся в пределах своей части города. Панорама эта была верной, но не исчерпывающей. Основной состав нью-йоркских банд поставляется классом хулиганов и редко преступает свои естественные границы. Но в каждой банде имеются более преуспевающие члены: джентльмены, подобные молодому человеку на крыше «Астора», снискивают хлеб насущный более деликатными и аристократическими способами, чем прочие. Основной состав зарабатывает на жизнь (не считая дней выборов) такими пошлыми приемами, как ограбление прохожих, пребывающих в состоянии алкогольного опьянения. Элита банд воспаряет много выше.