Оскар Лутс - Весна

– Март, что ты делаешь? – закричал Арно сквозь сон и проснулся от собственного крика.

Он страшно обрадовался, убедившись, что это был только сон, что его скрипка цела и по-прежнему лежит на стуле у кровати. Арно прислушался, вокруг стояла тишина. Кто-то словно скребнул по крыше, потом опять все затихло. «Кошка полезла на чердак спать», – подумал Арно в полусне. Он услышал еще, как пробили часы, кто-то кашлянул, в овине запел петух и закудахтали куры.

От елки пахло хвоей. Точно кто-то подпалил ее ветку и по комнате плыло легкое, едва ощутимое облачко дыма.

Этот смешанный с дымком запах сам по себе был довольно приятен. Арно с удовольствием вдыхал его, и ему казалось, что на рождество именно так и должно пахнуть в комнате: это был настоящий рождественский запах, он появлялся каждый год в горнице, где устраивали елку: когда свечки сгорали до конца, огонь добирался до веток и те загорались, треща и дымя.

Потом Арно услышал, как поднялся с постели отец и зажег спичку, чтобы взглянуть на часы; как он нашарил свои стоптанные домашние туфли, набросил пиджак или что-то из верхней одежды, зажег фонарь и вышел посмотреть лошадей. Вслед за тем и в большой комнате кто-то кашлянул, протяжно произнес: «О-хо-хо-хой» – и стал почесываться. зажгли огонь.

Как раз в эту минуту Арно спокойно уснул, а когда проснулся, на столе уже дымился завтрак и Мари громко говорила кому-то:

– Настоящая рождественская погода на дворе – хорошо будет людям и церковь идти.

В церкви хозяин хутора Сааре успел сказать Либле, чтобы тот после богослужения заглянул к ним.

– Ладно, приду, – согласился Либле.

И действительно, после полудня он явился на хутор. С собой он принес бутылку водки и свое веселое настроение. Не успел он переступить порог, как началась страшная перебранка. У Мари как раз в это время разболелся живот, она сидела скорчившись у стола и горько жаловалась.

– Ох, будь ты неладно, – стонала она, держась за живот, – точно грызет что-то в середке, прямо конец приходит.

Либле, услышав это, тотчас же съязвил – язык у него был злой:

– Ну да, а кто тебе велит столько колбасы и мяса в себя пихать: брюхо ведь не бочка, как же ему не разболеться от такой кучи всякой снеди. Так тебе и надо ни много ни мало, как раз поделом.

– Вот еще чего выдумал! – ответила Мари. – Ты что, считал, сколько я кусков съела? Много ты знаешь, сколько я в себя пихаю. Вчера утром как подняла в коровнике ясли, надорвалась, потому и болит, а еда здесь ни при чем.

– Вот так штука! – не унимался Либле, невзирая на всю святость рождества. – А ты чего захотела? Чтобы у тебя коровью кормушку паровая машина двигала? Нажмешь на пружину – кормушка и пойдет куда нужно. Нет, брат, тут надо и руку приложить, надо и ленивые свои косточки поразмять, не то они совсем задеревенеют.

Этого Мари уже не могла стерпеть.

– Сам ты лентяй! – вспылила она. – Не знаю, чего тебе только там делать – залезешь на свою колокольню и смотришь оттуда, как червяк, да свистишь еще. Это я-то лентяйка!

– Вот и врешь, – ответил Либле. – Зимой в стужу никаких червяков не бывает, а свистеть они вообще не умеют.

– А ты червяк и свистишь.

– Да перестаньте вы, черти! Вечно не ладят, как кошка с собакой, – вмешался хозяин. Разговор перешел на другое, и живот Мари мог продолжать болеть без всяких помех.

Либле вытащил из кармана бутылку и стал угощать саареских в честь святого праздника. Все выпили. Март осушил свой стакан и, хлопнув себя по животу, сказал:

– Ох ты, нечистая сила, а хороша, если ее редко пробуешь, так и кружит сейчас вокруг пупа!

Хозяйка и бабушка выпили стакан на двоих, но бедной Мари пришлось выпить целый стакан одной.

– Ну, ну, ты эти штуки брось! – обозлился Либле, увидев, что Мари хочет оставить полстакана. – У самой живот болит, заворот кишок, что ли, а гляди, не пьет. Пей живо!

Мари выпила, вытерла рот и объявила во всеуслышание, что она говеем пьяна. Бабушка заметила:

– Много пить ее не годится, можно сразу опьянеть. Иной раз, как лекарство, это дело хорошее, только тогда ее опять-таки нет под рукой. Когда в ней нужда, так ее и нет.

– Кто ее знает, помогает она от болезней или просто люди так думают, что помогает, – сказала хозяйка.

– Как бы там ни было, а можно и без вина прожить: по правде говоря, никому водка эта и не нужна. Конечно, выпить можно, да и я, случается, выпиваю, но чтоб без нее нельзя было обойтись, так это уж нет!

Произнеся это, хозяин подсел к столу и стал набивать трубку.