Эльза Триоле - Луна-парк

Непривлекательное название! Но дорога круто шла вверх, и острие стрелки было обращено прямо к своду небесному. Жюстен зашагал в этом направлении.

Дорогу, по-видимому, проложили совсем недавно: гудрон был черный, блестящий и прилипал к подметкам. Поднималась она вверх широкими зигзагами, и уже со второго поворота, где отступал росший по склонам кустарник, открывался бескрайний вид. Ветер раздувал непромокаемый плащ Жюстена, непочтительно играл его золотым венчиком. Он шагал с искренним удовольствием, не чувствуя усталости от подъема; ноги, бедра упруго пружинили на ходу, несли его с легкостью мотора. Кругозор все расширялся. Гудронированные дороги, тоже недавно проложенные, то и дело пересекали ту, по которой он шел, и казалось, будто на склон высокого холма была накинута черная блестящая сеть. А сам склон был покрыт каменной осыпью и мелким шифером, среди которых пробивался еще не зацветший вереск, колючий кустарник, мох… На небе, становившемся с каждым шагом все неогляднее, все синее, громоздились огромные, белые завитки, хорошо взбитые перины, незаметно теряющие перья, легкие, уносимые вдаль. Солнце припекало всесильнее и сильнее, как будто, подымаясь на холм, Жюстен и впрямь приближался к светилу.

Он подымался уже больше часа. Надписи «Кемпинг „Дохлая лошадь“ появлялись при каждом пересечении дорог, но иногда две стрелки указывали два разных пути к лагерю, значит, можно было идти по желанию той или иной дорогой, все дороги вели в лагерь!

Должно быть, и в самом деле большой лагерь… Выше, среди обломков скал, стали появляться недавно посаженные ели, уходившие корнями в вересковые заросли. Принялись они плохо, и хвоя у них была облезшая, словно шерсть у зверей в зоопарке. Дорога круто повернула. Среди нагромождения камней и зарослей колючего кустарника Жюстен заметил что-то похожее на грузовик, прикрытый брезентом. Он остановился, чтобы получше разглядеть это странное сооружение. Оно походило на газетный киоск, на маленький выставочный павильон… Что бы это могло быть? С виду напоминает предмет домашнего обихода, только непомерно разросшийся, не то утюг, не то деревянный башмак. Из чего он сделан? Из папье-маше? Из пластмассы? Краски, поначалу, очевидно, яркие, поблекли со временем, приобрели грязноватый тон. Маленькие оконца с занавесочками… Кто, кроме персонажей из мультфильмов, мог обитать в этом странном и дрянном домишке? Жюстен решил во что бы то ни стало разглядеть на обратном пути этот домик поближе. А сейчас ему не терпелось подняться выше, посмотреть кемпинг, оттуда, вероятно, откроется еще более величественная картина. Вскоре гигантская надпись, прибитая к двум столбам, с огромными, как на рекламе, черными буквами по белому полю, возвестила:

На обширном плато тесно, тесно стояли палатки. Дорога, которая привела сюда Жюстена, шла дальше по краю плато в сторону обрыва. Повернувшись спиной к лагерю, Жюстен долго смотрел на расстилавшийся перед ним пейзаж, поистине великолепный: каменистые склоны, преломляясь под самыми неожиданными углами, спускались к широким светлым пятнам лесов, а дальше ровно и плоско лежали необозримые поля, и все это замыкалось у линии горизонта легчайшим кружевцом рощ… Что за страна Франция! Стоит пройти три шага, и перед тобой открывается совсем новый пейзаж, столь непохожий на предыдущий, что кажется, будто ты попал в другую страну, и все-таки это та же Франция, все та же Франция! Резкий ветер парусил непромокаемый плащ Жюстена, гнал тучи песка, пыли. Жюстен, пригнувшись, пересек дорогу. Он вступил на территорию самого кемпинга.

Ни души… Очевидно, сезон еще не начался, лагерь не открыли, даже не подготовили к приему гостей. Неровная площадка, вся в ухабах и рытвинах, была покрыта пучками пожелтевшей прошлогодней травы, выцветшие полы палаток подметали землю, словно подолы длинных обтрепанных юбок. На выстроившихся в ряд прямо под открытым небом умывальниках облупилась краска, и ржавчина покрыла все, что было ей– подвластно. Огромный высохший бассейн с цементным изрядно потрескавшимся дном… Ветер громко щелкал дверями спаренных ватерклозетов, стоявших группками по десять в ряд, прямо кордебалет! Все это было рассчитано на толпы людей, и сейчас особенно остро ощущалась бескрайность этого пространства и полное запустение. Дойдя до коричневых палаток, оставшихся от американской армии, – до этих просторных мрачных дортуаров, – Жюстен почувствовал даже что-то похожее на дурноту. Он постарался было представить себе толпу отдыхающих, игры, крики, юные тела, позолоченную загаром кожу, но ничего не получилось. К тому же надоел ни на минуту не стихавший ветер. Жюстен побрел по узким проходам между палатками в сторону дома, где, по всей видимости, в разгар сезона помещалась администрация лагеря. Довольно большой двухэтажный дом, скучный белый куб, явно брошенный, как м весь лагерь, на произвол судьбы. Однако ставни были открыты и в оконных рамах поблескивали стекла неживым блеском искусственного неподвижно вытаращенного глаза. Жюстен подошел поближе и толкнул на всякий случай дверь с надписью «Бар» в полной уверенности, что она заперта на замок, но дверь услужливо распахнулась. Жюстен удивился.