Люси Монтгомери: История Энн Ширли. Книга 3

— Я не собираюсь созывать много гостей, — сказала Энн. — Мы с Джильбертом хотим, чтобы на нашей свадьбе были только люди, которых мы любим. Родные Джильберта, мистер и миссис Аллан, мистер и миссис Гаррисон.

— Помнится, ты не всегда считала мистера Гаррисона своим закадычным другом, — сухо заметила Марилла.

— Верно, при первой встрече я не прониклась к нему особой любовью, — ответила Энн, с улыбкой вспоминая эту первую встречу. — Но при более близком знакомстве мистер Гаррисон оказался гораздо лучше, чем я о нем поначалу подумала, а миссис Гаррисон просто душка. Ну и, конечно, я приглашу мисс Лаванду и Поля.

— Разве они этим летом приедут на остров? Я думала, они собираются в Европу.

— Когда они узнали, что я выхожу замуж, они решили не ехать в Европу. Сегодня я получила письмо от Поля. Он говорит, что обязательно приедет на мою свадьбу, и Бог с ней, с Европой.

— Этот мальчуган всегда тебя обожал.

— «Этому мальчугану» девятнадцать лет, миссис Линд.

— Боже, как летит время!

— Поль пишет, что с ними, может быть, приедет Шарлотта Четвертая, если ее отпустит муж. Интересно — носит ли она все еще свои огромные голубые банты? И как зовет ее муж: Шарлотта или Леонора? Я буду очень рада, если Шарлотта будет у меня на свадьбе. Мы ведь вместе готовили свадьбу в Приюте Радушного Эха. Еще приедет Фил с преподобным Джо… Ну, конечно, Диана и Фред с детьми… и Джейн Эндрюс. Мне бы очень хотелось пригласить мисс Стэси, и тетю Джемсину, и Стеллу, и Присциллу. Но Стелла в Ванкувере, Присей в Японии, а тетя Джемсина уехала в Индию повидать дочку, хотя до смерти боится змей. Подумать только, как судьба раскидала моих друзей по свету!

— Господь Бог вряд ли это одобряет, — уверенно заявила миссис Рэйчел. — В мое время люди вырастали, женились и жили там, где родились или где-нибудь поблизости. Слава Богу, что хоть ты остаешься на острове, Энн. Я боялась, что Джильберт ринется куда-нибудь на другой конец света и потащит тебя за собой.

— Если бы все оставались там, где они родились, в деревнях и городах стало бы чересчур тесно, миссис Линд.

— Ладно-ладно, не буду с тобой спорить — я ведь не бакалавр искусств. А в какое время дня состоится церемония бракосочетания?

— Мы решили венчаться в полдень. Тогда у нас будет достаточно времени, чтобы успеть на вечерний поезд.

— Церемония состоится в нашей гостиной?

— Нет, в саду — если не будет дождя. Мы хотим, чтобы над нами было голубое небо и светило солнце. Знаете, когда бы на самом деле мне хотелось обвенчаться — если бы это было возможно? На заре, и чтобы вокруг были розы в цвету. Я бы тихонько вышла в сад, и там бы меня ждал Джильберт. Мы взялись бы за руки и пошли в глубину буковой рощи, и там, под сенью ветвей, как в огромном соборе, мы поклялись бы принадлежать друг другу до гроба.

Марилла пренебрежительно фыркнула. Миссис Линд посмотрела на девушку с ужасом.

— Но это было бы довольно странно, Энн. Даже, наверно, не считалось бы настоящим бракосочетанием. И что сказала бы миссис Эндрюс?

— В том-то и загвоздка, — вздохнула она. — Как часто мы не осмеливаемся поступать так, как нам хочется, потому что боимся, что скажет миссис Эндрюс и ей подобные. Если бы не они, сколько смелых идей можно было бы воплотить в жизнь!

— Иногда я тебя просто не понимаю, Энн, — пожаловалась миссис Линд.

— У Энн всегда был романтический склад ума, — заступилась за нее Марилла.

— Надеюсь, что семейная жизнь это излечит, — утешила себя и Мариллу миссис Линд.

Энн засмеялась и ушла на Тропу мечтаний, где ее вскоре нашел Джильберт. Глядя на них, трудно было поверить, что семейная жизнь излечит их от романтики.

На следующей неделе приехали хозяева Приюта Радушного Эха. Мисс Лаванда за три года, которые прошли со времени их последнего визита на остров, почти не изменилась. Но при виде Поля Энн ахнула. Неужели этот рослый мужчина — тот самый малыш, который сидел у Энн в классе?

— Поль, глядя на тебя, я чувствую себя старухой! — воскликнула Энн. — Мне надо задирать голову, чтобы заглянуть тебе в лицо.

— Вы никогда не состаритесь, мисс Энн, — улыбнулся Поль. — Ни вы, ни мама Лаванда. И я никогда не смогу называть вас миссис Блайт. И никогда не забуду ваших замечательных уроков. Я хочу вам кое-что показать.

«Кое-что» оказалось тетрадкой стихов. Поль сумел облечь свои фантазии в поэтическую форму. Энн была в восторге от стихов Поля. По ее мнению, они свидетельствовали о неоспоримой одаренности автора.