Эльза Триоле - Незваные гости

– Я не возражаю, мой друг, – говорила она Фреду, – против ваших воззрений, но не взбирайтесь на них, как на пьедестал. Вы ничего нового не открыли, всего лишь примкнули к определенным убеждениям. В чем же ваш подвиг?

Только Элизабет могла себе позволить делать Фреду замечания. Она импонировала Фреду, он был снобом, и ее репутация и биография восхищали его, так же как его восхищало ее безразличие к тому, что о ней могут сказать, ее естественная, органическая оригинальность и эксцентричность. И он сбавлял тон и пытался не так откровенно кичиться своими убеждениями. Агнесса тоже заразилась от него… «Они скоро станут невозможными!» – говорила Элизабет Ольге и просила ее в случае чего не церемониться с этими детьми. Они оба так восхищаются Ольгой, так счастливы, что она поедет с ними в Палестину… Они поверяли Ольге свои секреты: как только Агнесса сдаст экзамены, они поженятся. Агнесса не хотела заранее говорить об этом Элизабет, потому что она была суеверна и боялась загадывать, чтобы не провалиться на экзаменах. Фред учился в Высшей дипломатической школе, но собирался бросить ее, как только они смогут пожениться и уехать… Спешить особенно некуда, Агнесса ведь так молода, ей нет и семнадцати, а ему двадцать два… Его отец, промышленник, ничего не будет иметь против их отъезда в Палестину, полагал Фред… мать тоже, она умная женщина, у нее своя жизнь… собрания, лекции, благотворительность… Ольга стала поверенной всех тайн Агнессы и Фреда.

Элизабет хотелось бы засыпать Ольгу подарками, но она не знала, чем можно доставить Ольге удовольствие, ведь у нее не было ровно никаких желаний! Тогда Элизабет решила подарить Ольге то, что доставило бы удовольствие ей самой. Она повезла Ольгу к своему сапожнику – у Элизабет была страсть к хорошей обуви. Когда-то Станислав Беленький, еще в тот период, когда он не был ее мужем, заказал этому самому сапожнику по слепку с ноги Элизабет целый набор туфель и отправил их ей в специально сделанном для этой цели чемодане.

– Мадам Крюгер! – воскликнула продавщица. – Мы уже думали, что вы нас забыли! Что вы нам изменили… Я сейчас позову мосье Тавиана… Мы как раз говорили о вас за завтраком…

Продавщица побежала за г-ном Тавианом. В магазинчике, кроме кресел и ковров, были только подставки из резного позолоченного дерева, на которых, как редкие цветы, стояли самые разнообразные модели обуви. Элизабет с загоревшимся взглядом, издавая легкие восклицания одобрения, покачивая головой, разглядывала эти образцы.

Появился г-н Тавиан, пожилой человек, невысокий, плотный, хорошо одетый… Красивая голова, гладкое лицо с правильными чертами, прямой нос, прямой лоб, черные, слегка седеющие волосы. Красивый мужчина и держится с достоинством. Он почтительно поклонился г-же Крюгер, потом улыбнулся – зубы у него были белые и ровные – и сказал с легким акцентом:

– Мы счастливы вас видеть, мадам…

Элизабет порывисто протянула ему руку.

– Мосье Тавиан! Я приехала повидаться с вами и заказать обувь для моей приятельницы…

Г-н Тавиан склонился перед Ольгой. Ольга слегка растерялась.

– Я должна заказать себе обувь, Элизабет?

– Это будет моим рождественским подарком! Я хочу, чтобы мосье Тавиан сделал вам самые лучшие из всех туфель Франции и Наварры!

Г-н Тавиан тотчас же стал на колени, чтобы снять мерку с ноги Ольги, а две продавщицы и кассирша, расплывшись в улыбке, наблюдали, как он это делает. Элизабет ходила по магазину, выбирая подходящие для Ольги модели, в то время как сама Ольга рассеянно думала о том, что, если бы в один прекрасный день она не купила белых туфель на низком каблуке, в которых шов натер ей ногу, все могло бы оказаться иначе и Фрэнк, возможно, был бы еще жив.

– Мосье Тавиан, – сказала Элизабет, садясь в кресло рядом с Ольгой, – Агнесса меня покидает, она хочет ехать в Палестину.

Обводя ногу Ольги, стоявшую на листе бумаги, г-н Тавиан сказал, не поднимая глаз:

– Мадемуазель Агнесса стала взрослой девушкой… Но не надо отпускать ее, мадам, она все-таки еще ребенок…

– И вы тоже так думаете, мосье Тавиан?… А между тем вы бы должны были ей сочувствовать, я часто слышала, как вы говорили о своей матери-родине, которую потеряли…

Не поднимая глаз, г-н Тавиан ответил:

– Армения, мадам Крюгер, родина, которую не надо разыскивать в Библии… Я хотел бы вновь обрести ту родину, где я родился и откуда меня изгнали.

– Значит, вы против сионизма, мосье Тавиан?