Генри Джеймс - Письма Асперна

— Он дает три тысячи — он их принесет завтра же!

Мисс Тина застыла на месте, переводя свой кроткий взгляд с тетки на меня и с меня на тетку; потом она выговорила чуть слышно:

— Три тысячи франков?

— Вы имели в виду франки или доллары? — спросила меня старуха.

— Я так понял, что речь шла о франках, — мужественно улыбнулся я.

— Это очень хорошо, — сказала мисс Тина, словно сама чувствовала, насколько бестактным мог показаться заданный ею вопрос.

— Тебе-то что? Ты же все равно ничего не понимаешь, — отозвалась мисс Бордеро, не резко, но с какой-то странной снисходительной холодностью.

— Да, да, в денежных делах — конечно! — поспешила согласиться мисс Тина.

— Но, без сомнения, есть предметы, в которых вы разбираетесь очень тонко, — счел я уместным заметить. Для меня было что-то болезненно неприятное в том, какой оборот приняла наша беседа, во всех этих рассуждениях о долларах и франках.

— В детстве ее учили всему, что положено знать благовоспитанной девице. Я сама следила за ее воспитанием, — сказала мисс Бордеро. И тут же добавила: — Но с тех пор у нее знаний не прибавилось.

— Я все время находилась при вас, — ответила мисс Тина очень кротко и, уж разумеется, без тени сарказма.

— Да, и если б не это… — подхватила тетка куда более язвительно. Она явно намекала, что, если бы не это, племянница и вообще бы осталась невежда невеждой; но, по-видимому, мисс Тина не была уколота намеком, хоть и покраснела, слыша, как постороннего человека посвящают в подробности ее жизни. Мисс Бордеро меж тем вернулась к главной теме нашего разговора.

— В котором часу вы завтра явитесь с деньгами?

— Чем раньше, тем лучше. Если вам удобно, я буду здесь ровно в двенадцать.

— Я всегда дома, но у меня есть свои часы, — сказала старуха, как бы подчеркивая, что она вовсе не в любое время доступна.

— Вы подразумеваете часы, отведенные для визитеров?

— Визитеров у меня не бывает. Но если вы принесете деньги к двенадцати, я вас приму.

— Чудесно, постараюсь быть точным, — сказал я и, вставая, добавил: Позвольте скрепить наш уговор рукопожатием. — Мне нужна была хотя бы эта маленькая формальность, ибо я догадывался, что других не будет. К тому же пусть нынешнюю мисс Бордеро никак нельзя было назвать привлекательной, пусть даже в ее усохшем от старости существе было нечто отпугивающее, но я испытывал неодолимое желание хоть миг единый подержать в своих руках руку, которую когда-то с нежностью пожимал Джеффри Асперн.

Она не сразу ответила; ясно было, что мое предложение не встретило сочувствия. Но она и не отшатнулась, к чему я уже почти был готов, только сказала холодно:

— В мое время это не было принято.

Несколько задетый таким отпором, я, однако, не подал виду и весело обратился к мисс Тине:

— Но вы, надеюсь, не откажетесь?

Она тотчас же протянула мне руку, торопливо шепнув:

— Да, да, в знак того, что все улажено!

— Вы заплатите золотом? — спросила мисс Бордеро. Я внимательно поглядел на нее.

— А вы не боитесь, между прочим, держать в доме такие большие деньги?

Меня не столько раздражала старухина жадность, сколько удивляло несоответствие между огромностью суммы, о которой шла речь, и столь ненадежным способом ее хранения.

— Кого же мне бояться, если я даже вас не боюсь? — хмуро отозвалась она.

Я засмеялся.

— Что ж, в сущности, теперь вы под моей охраной, так что, если угодно, могу вручить вам условленную сумму золотом.

— Благодарю, — с достоинством отвечала старуха и легким кивком дала понять, что аудиенция окончена. Я откланялся и вышел, думая о том, что не так-то легко будет провести ее. Уже в sala я заметил мисс Тину, вышедшую вслед за мной, и решил, что она, верно, хочет исправить небрежность тетки, даже не предложившей мне осмотреть помещение. Но она молчала, только смотрела на меня, улыбаясь едва заметно, однако ж без грусти, и в выражении ее лица было что-то отрочески бесхитростное и наивное, вступавшее в почти забавное противоречие с поблекшими чертами. Она не была дряхлой, как ее тетка, но показалась мне вдруг куда более беспомощной, потому что в ней чувствовалась внутренняя хрупкость, не свойственная мисс Бордеро. Я ждал, когда она спросит, не желаю ли я посмотреть комнаты, но не торопил событий; ведь в мои планы теперь входило как можно больше времени проводить в ее обществе. Прошла целая минута, прежде чем я решил наконец начать разговор.

— Я и не надеялся на такую удачу. Очень любезно было со стороны вашей тетушки принять меня. Должно быть, это вы замолвили за меня словечко.