Нагиб Махфуз: Путь

Хозяином магазина оказался мужчина лет пятидесяти, внешне и отдаленно не напоминавший портрет отца. Сабир сказал, что ищет его однофамильца, показал ему фотографию, прикрыв ладонью изображение матери. Мужчина сказал:

– Не знаю я этого человека.

Когда Сабир растолковал ему, что снимок сделан тридцать лет назад, тот заявил:

– И не помню, чтобы когда-нибудь видел его.

– Ну, может, дальний родственник?

– Мы коренные александрийцы. Вся моя родня живет здесь, за исключением разве что некоторых деревенских сородичей по линии матери. А почему вы разыскиваете его?

Сабир было заколебался, но ответил:

– Старый друг моего покойного отца. А у Рахими нет бизнеса за границей?

Мужчина посмотрел на него с сомнением.

– Рахими – мой дедушка. Из его прямых потомков остались только я и моя сестра. Никакого бизнеса за пределами Александрии у нас нет.

Попробуй быть терпеливым и спокойным, когда все, что у тебя есть за душой,

– это двести фунтов. А они тают прямо на глазах, и когда кончатся, рухнут надежды на порядочную жизнь. Глаза устали от поиска, от напряженного вглядывания в лица прохожих. От тревожных мыслей подступала дурнота. Сабир решил зайти к знакомому юристу. Тот сказал:

– Может статься, его номер телефона вообще не зарегистрирован в телефонной книге,– и добровольно взялся помочь.

Когда и его усилия не увенчались успехом, он предложил:

– Попробуй опросить стариков по кварталам.

– Он важная персона в полном смысле этого слова! – с негодованием воскликнул Сабир.

– Ну знаешь, за тридцать лет что угодно могло случиться. Я думаю, не попросить ли мне одного приятеля, офицера полиции, поискать его по тюрьмам.

– По тюрьмам?!

– А почему бы и нет? Тюрьма, как мечеть,– всем открыта. Бывает, что в нее попадают и люди благородного происхождения,– усмехнулся юрист.– И все же начнем с нотариуса. Может, он вельможа-инкогнито.

В списках заключенных его не оказалось. Не было его и среди крупных капиталовладельцев. Осталось только опросить старейшин в городских кварталах. Сабир решительно отказался от идеи, предложенной юристом,– дать объявление в газете. Его странная проблема стала бы достоянием широкой публики, а сам он – посмешищем в глазах его многочисленных врагов в Александрии. Так что он отложил эту идею на потом, когда уедет из города.

Начал обходить старейшин кварталов от Аттарина до Курмуса, от Рас-Тина до Мухаррам-бека. Каждый раз, когда упоминал Сайеда Сайеда Рахими, следовал вопрос:

– Кем он работает?

– Не знаю о нем ничего. Известно только, что он знатный человек, и вот его снимок тридцатилетней давности.

– А зачем разыскиваешь его?

– Просили найти. Он старый друг моего отца. Удивленные взгляды.

– А ты уверен, что он жив?

– Да ни в чем я не уверен.

– А почему ты думаешь, что он в Александрии?

– Просто надеюсь, не более.

Последняя фраза прозвучала словно удар о глухую стену.

– Нет. Такой у нас никому не известен.

Глаза устали от изучения встречных лиц. Он потерял счет времени. Даже не заметил, что уже осень на дворе. Очнулся, когда попал под внезапно хлынувший дождь. В этот момент он находился на набережной. Бросился бежать, чтобы укрыться в отеле «Мирамар». Глянул на небо. Туча, как ночная тень, отрезала часть полуденного света. Внезапно он услышал приветливый голос:

– Иди сюда. Поздоровавшись, он сел рядом с ней.

– Я не смогла вовремя выразить тебе соболезнования, но надеялась, что ты посетишь «Каннар» рано или поздно.

– Разве я не в трауре?

– «Каннар» – подходящее место для скорбящих. Кстати, все интересуются, куда ты пропал.

Дождь прекратился. Он решительно поднялся, извинился, сославшись на неотложные дела. Она тоже встала и тихо сказала:

– Скажи мне, если у тебя с деньгами туго.

О боже, неужели снова начали распускать про него слухи? А она добавила тоном соблазнительницы:

– У такого, как ты, в деньгах недостатка не будет. Было б только желание.

Он холодно попрощался с ней еще раз, пожав руку, и вышел. «У такого, как ты, недостатка в деньгах не будет». Да уж, конечно. Только прими предложение стать сутенером. Этого и добиваются твои враги, а иначе – хоть сдохни. Но что дальше делать в Александрии?

Сабир зашел к хироманту, но тот ничего нового не сообщил. Посетил колдуна, святого шейха Зинди, в переулке Фараша. Сидел, сложив ноги по-турецки, в его полуподвальной комнате с наглухо закрытыми жалюзи. В сумеречном свете он ощущал струи благовоний. Шейх понюхал свой платок и склонил голову в раздумье. Потом произнес: