Нагиб Махфуз: Путь

– Надо же, сохранила документ и фотографию.

– О тебе думала, сынок. Сама-то я из бедноты родом, на иждивении одного шантажиста росла. А уж когда мне повезло, я постаралась сделать тебя хозяином.

– А все же от старых воспоминаний не отделалась. Резким движением руки она стряхнула пот с лица и шеи.

– Сначала нелегко было, а потом решила, что так будет правильно, словно внутренний голос подсказал мне, к чему дело придет.

Он растерянно мерил комнату шагами, потом остановился возле кровати и спросил:

– А вдруг он отречется от меня?

– Ну что ты? Кто же откажется иметь сыном такого прекрасного юношу?

– Каир – большой город, а я в нем не бывал,– задумчиво произнес Сабир.

– А кто говорит, что он обязательно в Каире? Может, в Александрии, Асьюте или в Даманхоре. Он ведь меня не извещал о своих делах – где он, что он, холостой или женатый. Одному Аллаху ведомо.

Он сердито махнул рукой.

– Как можно рассчитывать на то, что я нечаянно наткнусь на него?

– Конечно, дело нелегкое. Но и невозможного тут ничего нет. Можешь расспросить в полиции, у юристов. Нет такой важной персоны, у которой в Каире не было бы своего угла.

– Можно в трубу вылететь, пока его разыщешь.

– Поэтому нельзя медлить с поисками. Он немного подумал, прежде чем спросить:

– Думаешь, он стоит того, чтобы ради него идти на все эти хлопоты?

– Конечно. Не сомневайся. Под крылышком у него ты найдешь почет и уважение. Он избавит тебя от этой унизительной зависимости от кого бы то ни было. Устроит тебя на работу. Не придется тебе становиться ни вымогателем, ни преступником. В конце концов победишь, сынок.

– А вдруг он сам окажется бедняком? Ведь и ты когда-то была богатой, денег куры не клевали.

– Уверяю тебя, деньги – только часть благ, которыми он тебя одарит. Что с того, что я разбогатела, зато не смогла дать тебе достойной жизни, работы, благополучия. Пришлось тебе идти по жизни, размахивая кулаками, чтобы заткнуть рты злоязычникам, трепавшим мое имя.

Он задумался, и ему показалось на миг, что все это сон.

– Ты вправду веришь, что я найду его? – спросил он.

– Чует мое сердце, что он жив и ты найдешь его, если не будешь впадать в отчаяние или медлить.

Он покачал головой уныло, с недоверием.

– Значит, все-таки искать? Если мои враги пронюхают про эту историю, думаешь, не постараются объявить меня помешанным?

– А что они скажут, если ты в конце концов станешь сутенером? Нет уж, для тебя иного пути нет, кроме как отправиться к нему.

Она закрыла глаза, пробормотав: «Как я устала…» Он предложил ей поспать, отложив разговор на завтра. Снял с нее туфли и накинул покрывало. Она нервным движением скинула его с груди, и он не стал поправлять. Вскоре послышался ее храп.

На следующий день проснулся часов в девять утра после долгой ночи, проведенной в тревожных раздумьях. Пошел в другую комнату будить мать и обнаружил, что она мертва. Умерла во сне? Или звала его перед смертью, а он не услышал? На ней была та же одежда, в которой она вышла из тюрьмы.

И вот теперь он с удивлением вглядывается в свадебную фотографию. На ней – его родители, какими они были тридцать лет назад. Внимательно рассмотрел лицо своего отца. Действительно, красивый парень. Явно вид человека, уверенного в себе. Лицо холеное, с удлиненным полноватым овалом. Высокий лоб, турецкая феска-торбуш слегка набекрень вправо. Это лицо ему теперь не забыть. И верно сказала мать, что он – копия его, настолько, впрочем, насколько луна на бумаге имеет отношение к луне в небесах. В соседней квартире начали сходиться приглашенные. До него донеслись звуки музыки, а в комнате покойной зазвучали стихи из Корана. Все смешалось: где сон, где явь? Мать, голос которой еще слышится в ушах, умерла. Мертвый отец воскрес. А ты, банкрот, преследуемый прошлым, запятнанным проституцией и преступлением, хочешь чудом обрести благочестие, свободу и покой.

Пусть все останется в тайне. Если он обманется в своих надеждах, тогда использует информацию. Начнет с Александрии, хотя маловероятно, что такая персона, как его отец, предпочтет здесь обосноваться. Во всяком случае, его мать ничего определенного о его местонахождении не сказала.

Своим гидом он сделал телефонный справочник. Шарил взглядом по букве «С». Сайед, Сайед, Сайед… Сайед Сайед Рахими. Ах, если бы повезло! Если бы оказалось то, что нужно. Избавиться разом от невзгод, конца которым не предвидится. Сайед Сайед Рахими, владелец книжного магазина «Маншия». Соответствует это положению его отца? Район Маншия четверть века был панелью для его матери. Но, может быть, хотя бы одинаковое имя даст ключ к разгадке.