Джек Лондон - Зеленый Змий

Я простился с Нельсоном и пошел на верфь. Но Зеленый Змий, до некоторой степени вызванный шестью стаканами пива, пошел со мною вместе. Мозг у меня горел и был полон оживления. Я ощущал подъем духа от создания того, что был взрослым мужчиной— Я. настоящий устричный пират, шел к себе на собственный шлюп, после дружеской беседы в «Последнем Шансе» с Нельсоном, самым великим устричным пиратом из нас вcex. Я ясно представлял себя стоящим с Нельсоном у прилавка и пьющим пиво. Как курьезны казались мне фантазии, заставляющие людей платить хорошие деньги, угощая человека вроде меня, совсем не любившего пить!

Обдумывая все это, я припомнил, что часто видал мужчин, входивших попарно в «Последний Шанс», а затем по очереди угощавших друг друга. Я вспомнил, как во время кутежа на «Айдлере» Скотти, гарпунщик и я сам искали и рылись по карманам в поисках мелочи, на которую покупали виски. Затем мне припомнился мой собственный мальчишеский кодекс чести: если какой-нибудь мальчик давал другому леденец или кусок ячменного сахару, то обязательно ожидал от него возвращения подобных же лакомств.

Так вот почему Нельсон медлил у прилавка? Заплатив за выпивку, он ждал, когда я заплачу за следующую. Я же позволил ему заплатить шесть раз подряд и ни разу не предложил угостить его! А он был великий Нельсон!..

Ошеломленный стыдом, я многое продумал и сделал переоценку многих ценностей. Я родился и жил в бедности, и мне приходилось иногда голодать.

…Только тот, кто знал голод, способен настоящим образом ценить пищу; одни лишь моряки и жители пустыни понимают настоящее значение воды. И один лишь ребенок, с воображением ребенка, может понять всю прелесть вещей, в которых ему долго было отказано. Я рано понял, что получу только то, что сумею сам себе добыть. В числе первых вещей, добытых мною, были картинки с папиросных ящиков, объявления о папиросах с иллюстрациями, целые альбомы последних. Заработанные мною деньги не выдавались мне на руки, так что я продавал лишнее сверх положенного количество газет для того, чтобы заработать деньги на покупку этих сокровищ. Я обменивал «дубликаты» у других мальчиков, и так как я ходил по всему городу, то я имел прекрасный случай приобретать и обменивать свой товар.

Я вскоре уже обладал полными собраниями всех серий картинок, выпущенных папиросными фабриками, например, изображения «Беговых Лошадей», «Парижских Красавиц», «Женщин Всех Национальностей», «Флагов Всех Наций», «Известных Актеров», «Чемпионов Кулачных Боев», и т. д., и т. д. Я обладал всеми этими сериями в трех различных видах: в упаковке папирос, в объявлениях и в альбомах…

И вот экономный, скупой мальчик, привыкший трудиться у машины за десять центов в час, сидел на верфи и обсуждал вопрос о пиве по пяти центов за стакан, пиве, немедленно исчезавшем и не оставлявшем ничего за собою. Я проводил время с людьми, вызывавшими во мне восхищение, и был горд тем, что жил с ними. Разве все мое скопидомство и скупость дали мне что-нибудь сравнимое с потрясающими ощущениями, знакомыми мне с тех пор, как я жил среди устричных пиратов? Что было дороже: деньги или эти ощущения? Мои новые знакомые не боялись тратить безграничное количество центов, они обращались с деньгами с великолепным презрением, приглашая, как сделал это Француз-Франк, восемь человек пить виски по восьми центов за стакан. Нельсон же сейчас истратил шестьдесят центов на пиво для нас двоих!..

Я пошел назад вдоль верфи к «Последнему Шансу», около которого все еще стоял Нельсон. «Пойдемте, выпьем пива», — пригласил я его. Мы опять стали у прилавка, пили и разговаривали, но на этот раз десять центов уплатил я! Целый час работы у машины за глоток напитка, которого я не хотел пить и который имел вкус плесени! Однако это не было трудно. Я исполнил свое намерение. Деньги уже не имели цены для меня — ценно было одно лишь товарищество. «Выпьем еще?» — сказал я. И мы выпили, и я заплатил…

В этом угощении пивом было нечто более существенное, чем количество выпитых стаканов; я наконец понял, в чем дело! Была известная стадия, когда пиво переставало играть важную роль, а оставалось одно лишь ощущение товарищеской выпивки… «Я ходил на шлюп за деньгами», — заметил я как бы вскользь Нельсону, продолжая пить с ним и надеясь, что он примет мое замечение за объяснение того, что я дал ему заплатить за шесть последовательных угощений.

— Ну что вы! Этого не надо было делать! — ответил он. — Джонни охотно поверит такому молодцу. Не так ли, Джонни?