Илья Штемлер - Архив

Стараясь не привлекать внимания серьезного милиционера, бабка достала из сумки бутыль с какой-то мутной жидкостью, расправила газетный сверток, в котором оказался бутерброд с сыром, и принялась за еду.

— Устроили тут столовку, — недовольно проворчал Мустафаев.

— Режим у меня. Долго голодать — в глазах круги пойдут, — решительно ответила посетительница. — Может, и ты хочешь? Давай стакан, налью тебе звару от ревеня.

Сержант тяжко вздохнул. Или простонал…

— Плохо старому человеку… Молодые думают, что они всегда будут молодыми, — тянула свое бабка, примериваясь, как бы половчее ухватить бутерброд.

Эти слова тронули сердце сержанта Мустафаева.

— Иногда они раньше начинают прием. В полдесятого.

Посетительница уловила сочувствие в голосе милиционера. Ее носик вытянулся, глазки оживились.

— Придут работнички, ты им и подскажи… У гражданки Варгасовой времени мало, ей еще в собес надо сгонять. У нее сын погиб на фронте, — деловито подсказала посетительница. — Только и надо, что справку заполучить. Для обмена жильем требуют.

Сержант развел руками: порядок есть порядок. Старушка раздумчиво продолжала жевать бутерброд… Чует сердце, втравит племянничек Будимирка Варгасов ее, старую, в какую-нибудь каверзу. Сам уже в тюрьме сидит, а все какие-то проказы замышляет из камеры своей арестантской. Ну на кой ляд ему справка о померших родственниках Дарьи Никитичны? Авантюрист. И придумал же — сказать в архиве, что справка нужна оформить наследство, чистый авантюрист! А как взял в долг восемнадцать рублей, так и до сих пор не возвращает, сукин сын. Таким же был и его отец, Ленька Варгасов, старший брательник покойного мужа Дарьи Никитичны. Правду говорят: кровь — не водица… При воспоминании о своем племяннике-арестанте, Будимире Леонидовиче Варгасове, старуха протяжно вздохнула и по-новому, с опаской, поглядела на милиционера.

Сержант попытался было сосредоточиться на постылом рапорте, как дверь стукнула бронзовой ручкой, отмечая появление на службе директора архива Захара Савельевича Мирошука: высокий, худой, в длиннополом плаще, что падал с прямых острых плеч, отдаленно напоминая сутану. Такие плащи вошли в моду в начале семидесятых годов, но куплен он был женой Мирошука значительно позже, в магазине уцененных товаров. К счастью, мода подчиняется закону карусели, и если терпеливо ждать, то можно своего дождаться. Поэтому Захар Савельевич и сейчас выглядел на улице элегантным мужчиной, если бы не странная фуражка, гибрид буденовки и жокейской кепи.

Итак, ровно в восемь тридцать Мирошук вступил под своды бывшего монастыря, поздоровался с сержантом и со значением посмотрел на часы, как бы подчеркивая служебную аккуратность.

Мустафаев уважительно тронул вытянутыми пальцами висок и, упреждая вопрос директора, бодро пояснил:

— Маляры не появлялись, — он повел подбородком в сторону лестницы.

Мирошук и сам уже видел, что бадьи с известью стояли нетронутыми.

— Жаловаться надо, — подсказал милиционер — Стыдно, иностранцы ходят.

Директор нахмурился.

— Кстати… должен прийти исследователь из Швеции. Так сразу же ко мне проводите.

— Я смену сдаю, — ответил милиционер.

— Передайте сменщику… А гражданка что сидит? За справкой? — неосторожно спросил директор.

Дарья Никитична только и ожидала, чтобы заявить о себе. Сползла со скамьи и смело шагнула к директору. Мирошук выставил вперед руки, выгнул дугой сутулую спину.

— Не ко мне, не ко мне! — зачастил он. — И вообще, прием с десяти.

— А сейчас сколько? — прикинулась бабка.

— Половина девятого, — Мирошук пытался обойти посетительницу.

— Так они же стоят у вас, — встрепенулась бабка. — Пришла, была половина, и сейчас половина. А мне еще в собес надо успеть. Там тоже полдня проваландаешься.

— Все равно справки на руки не выдаем, — Мирошук подбирался к лестнице. — Оставьте заявление, вышлем по месту требования. Срок — месяц, — и он заторопился на свой этаж.

Директор избегал по утрам встречаться со своими сотрудниками у служебного входа. Он спешил в свой кабинет, усаживался в кресло и начинал названивать по внутреннему телефону, вызывая к себе руководителей отделов…

— Вот! Трендит уже, начальство. Неймется! — бросила через плечо заведующая отделом использования Анастасия Алексеевна Шереметьева спешащей за ней Нине Чемодановой.

— Мой телефон? Или твой? — прислушалась Чемоданова, складывая зонтик. — Интересно, директор давно заявился?