Илья Штемлер - Архив

У Женьки имелись достоверные сведения от какого-то ханыги — проводника, дружка его тетки. Тот утверждал, что за месяц-другой можно сколотить нестыдный капиталец. А устроиться на работу летом ничего не стоит, возьмут с руками-ногами. И ничего зазорного. В сезон на промысел выходят и врачи, и педагоги, и инженера.

Правда, было в этой радужной перспективе одно препятствие… плотно закрытые двери. Брусницын за шесть дней бюллетеня так и не избавился от чувства страха. Казалось, вроде бы немного успокоился, отдохнул. Но вчера ночью вскочил как ошпаренный и распахнул дверь спальни, да так резко, что дочку разбудил. Зоя, молодец, ничего не сказала, лежала молча, не то что раньше — устраивала скандал, думала, что Брусницын придуривает…

Размышляя, Анатолий Семенович Брусницын миновал площадь и оказался рядом с поликлиникой. Но напрямик попасть в нее не оказалось возможности — копали котлован. Место работ, как обычно, не отгородили, и бурая жирная глина, ожившая под дождем, клеила подошвы туфель.

Так он и стоял посреди месива грязи, не зная, в какую сторону податься. Но едва сделал несколько шагов, как ноги разъехались, и, потеряв равновесие, он брякнулся на правое колено, а пальцы рук ушли в податливую грязь. Брусницын стремительно поднялся, точно катапультировал, но поздно, дело было сделано…

Вероятно, более беспомощным и жалким Анатолий Семенович себя не помнил за все свои сорок лет жизни.

— Эй ты! Куда тя занесло, спал, что ль? Все люди по доскам, а он напролом! — кричал Брусницыну какой-то тип. — Поворачивай назад, потопнешь. Пьянь огородная!

Брусницын оглянулся. И вправду, он стоял один, а все шли по широким доскам, указывали на него руками и громко осуждали за дурь.

— Прораб, наверно, — предположил кто-то. — Они, прорабы, только и знают, что грязь разводить.

— Сам ты прораб, — огорченно прошипел Брусницын…

Эх и угораздило его. Под ехидные смешки прохожих Брусницын, чуть ли не плача, разглядывал свои жирные руки, обшлага отутюженных штанов, по колено замазюканных бурой глиной; что касается туфель, то их вообще не было видно. Не вваливаться ж ему в таком мерзопакостном виде на прием к врачу… Ну, руки он еще кое-как затер о забор, справился.

— Поди ополоснися, — сочувственно произнесла бабка в красном платке. — Вон будка с газировкой. Есть копейка, нет? А то дам.

— Есть, — мрачно ответил Брусницын и направился к автомату с водой, проклиная свою рассеянность.

При автомате как назло не было стаканов, что проку от его копейки? И платок носовой, как на грех, оставил дома… Может, изловчиться, набрать воду в ладонь из моечной плошки? Да никак не приспособиться. Он надавил ладонью плошку. Яростная струя воды рванулась из мойки и окатила беднягу обильным фонтаном веселых брызг.

— Ах, едри твою налево! — отчаянно вырвалось у Брусницына. Жалких капель воды, что задержались на ладони, хватило на то, чтобы еще больше размазать глину по брюкам.

Пойду так, — отчаянно решил Брусницын и затопал к поликлинике, задерживаясь у каждой лужи. Хотя бы придать форму своим злосчастным туфлям.

В коридорах поликлиники стояла простуженная тишина.

Вдоль стен сидели надменные посетители, строго следящие за очередностью врачебного приема. И от нечего делать разглядывали друг друга с равнодушным вниманием стукачей.

Кабинет психоневролога разместился в конце, у торцевого окна, и Брусницын дефилировал как сквозь строй, под осуждающими взглядами.

— Мало ему вытрезвителя, в поликлинику ввалился, — донесся громкий шепот от стены. — И где он такую пакость отыскал?

— Была бы грязь, свинья найдется, — согласился другой голос.

Стараясь сдержаться, Брусницын добрался до кабинета своего знакомого врача-психоневролога Кузина В. Т. Здесь стояла особенная тишина, вероятно оттого, что за дверью слышалось ритмичное пощелкивание какого-то аппарата. И щелчки эти точно делили тишину на равные доли.

Пациенты тут не группировались, а сидели отстранение, в разных местах, с напряженными лицами. «Психи, — опасливо подумал Брусницын, — надо ухо Держать востро», — хотя он и понимал, что это обычная Районная поликлиника, без всякой специализации.

Брусницын опустился в кресло и тотчас втянул под сиденье злосчастные туфли. Но было поздно.

— Что, в котлован угодили? — подозрительно спросил сосед слева.

Брусницын лишь тяжело вздохнул.

— Я тоже там побывал вчера, — сердечно поделился сосед справа. — Говорят, туда трактор затянуло, вместе с водителем.