Люси Монтгомери: Аня из Авонлеи

— Да. Только придется придумать, как заставить старую миссис Слоан держать свою корову подальше от дороги, а то это прожорливое создание живо съест всю нашу герань, — засмеялась Диана. — Я, кажется, начинаю понимать, что означает "формирование гражданского сознания"!.. А вот и старый дом Бултера. Ты когда-нибудь видела другую такую развалюху? Да к тому же торчит прямо возле дороги. Такие старые дома без стекол в окнах всегда напоминают мне мертвеца с выклеванными глазами.

— Старый покинутый дом — такое печальное зрелище, — произнесла Аня задумчиво. — Мне всегда кажется, что он думает о былом и грустит о давно минувших радостях. Марилла говорит, что много лет назад в этом доме жила большая семья и тогда это было очень приятное место с чудесным садом и шпалерами роз. Там было полно детей, звучали смех и песни, а теперь он пуст, и только ветер гуляет в его стенах. Как этому дому, должно быть, одиноко и грустно! А может быть, в лунные ночи все они возвращаются сюда — души этих маленьких детей, и роз, и песен — и, пусть ненадолго, старый дом может увидеть во сне, что он снова молод и весел.

Диана покачала головой:

— Я теперь никогда ничего подобного не воображаю, Аня. Помнишь, как сердились и мама, и Марилла, когда мы вообразили привидения в Лесу Призраков? Я и по сей день в сумерки не могу без страха пройти по этой дороге. А если бы я начала воображать что-нибудь подобное о старом доме Бултеров, я боялась бы и мимо него проходить. Впрочем, эти дети вовсе не умерли. Все они выросли и живут неплохо… Один из них стал мясником. А у цветов и песен нет душ.

Аня подавила легкий вздох. Она горячо любила Диану, и они всегда были близкими подругами. Но Аня уже давно усвоила, что в царстве фантазии она должна путешествовать в одиночестве. Вела туда заколдованная дорога, по которой даже самые близкие Анины друзья не могли следовать за ней.

В Кармоди девочек застал ливень с грозой. Но, к счастью, он оказался недолгим, и поездка домой по влажным дорогам, мимо деревьев и кустов, осыпанных сверкающими каплями дождя, и через неглубокие долины, где пропитанные влагой травы наполняли воздух пряным ароматом, была восхитительна. Но в ту минуту, когда они свернули на тропинку, ведущую к Зеленым Мезонинам, Аня увидела нечто такое, что мгновенно заставило ее забыть о красотах пейзажа.

Справа от тропинки тянулось широкое мокрое серо-зеленое поле поздних овсов мистера Харрисона, а прямо в центре, погрузившись холеными боками в буйную растительность и спокойно глядя на девочек поверх пышных метелок овса, стояла джерсейская телка!

Аня бросила вожжи и встала, сжав губы, что не сулило ничего хорошего четвероногой разбойнице, а затем, не проронив ни слова, проворно вылезла из кабриолета прямо через колеса и перепрыгнула через изгородь, прежде чем Диана поняла, что случилось.

— Аня, вернись! — пронзительно закричала она, как только к ней вернулся дар речи. — Ты испортишь все платье в мокрых овсах… испортишь! Она не слышит… А ведь одной ей ни за что не поймать эту корову. Ничего не поделаешь, придется пойти и помочь ей.

Аня врезалась в овсы как безумная. Диана торопливо выскочила из кабриолета, надежно привязала лошадь к столбу и, завернув на плечи подол своего хорошенького полотняного платья, перелезла через изгородь и последовала за своей неистовой подругой. Она могла бежать быстрее, чем Аня, которой мешала намокшая и липнувшая к ногам юбка, и вскоре догнала ее. За ними по полю тянулся широкий след, вид которого, без сомнения, разбил бы сердце мистера Харрисона.

— Аня, смилуйся, остановись, — пыхтела бедная Диана. — Я совсем выбилась из сил, а ты промокла насквозь.

— Я должна… выгнать… эту корову… пока… мистер Харрисон… ее не видел, — задыхаясь, с трудом вымолвила Аня. — Даже… если бы пришлось… утонуть… лишь бы… выгнать!

Но джерсейская телка, казалось, не видела никаких оснований для своего выдворения с этого великолепного пастбища. Стоило запыхавшимся девочкам подбежать к ней, как она повернулась и стрелой понеслась на противоположный край поля.

— Гони ее! — закричала Аня. — Беги, Диана, беги!

И Диана бежала; Аня тоже пыталась бежать, но противная телка словно одержимая — в глубине души Диана была уверена, что так оно и есть, — носилась по полю из конца в конец. Прошло добрых десять минут, прежде чем они смогли перерезать ей путь и выгнать ее через проход в изгороди на тропинку, принадлежавшую Касбертам.

Нельзя отрицать, что в эту минуту Аня была далеко не в ангельском расположении духа. И, разумеется, отнюдь не умиротворяюще подействовал на нее вид остановившейся на дороге двухместной коляски, в которой сидел мистер Ширер, скототорговец из Кармоди, со своим сыном; оба смотрели на нее, широко улыбаясь.