Люси Монтгомери: Аня из Авонлеи

— Что проку сожалеть! Сожалением делу не поможешь! Лучше пойди да посмотри, что учинила эта скотина в моих овсах — вытоптала все вдоль и поперек!

— Я очень сожалею, — повторила Аня твердо, — но, возможно, если бы вы вовремя чинили вашу изгородь, Долли не смогла бы зайти на ваше поле. Это именно ваша часть изгороди отделяет ваши овсы от нашего пастбища, и на днях я заметила, что она нуждается в ремонте.

— Моя изгородь в полном порядке! — оборвал ее мистер Харрисон, в еще большем гневе из-за переноса военных действий на его собственную территорию. — Но даже тюремные стены не удержат эту… не корову, а воплощение дьявола!.. А тебе, рыжая свиристелка, могу одно сказать: если корова твоя, как ты говоришь, так лучше бы ты пасла ее, чем рассиживать тут, читая романы в желтых обложках! — заявил он, устремив испепеляющий взгляд на невинного желтовато-коричневого Вергилия, лежавшего у Аниных ног.

Аня вспыхнула — волосы всегда были ее уязвимым местом.

— Я предпочитаю иметь рыжие волосы, чем не иметь их вообще… кроме пары прядок над ушами.

Удар попал в цель, ибо мистер Харрисон болезненно воспринимал любые намеки на его лысину. Гнев снова начал душить его, и он мог только безмолвно впиваться взором в Аню, которая, возвратив себе душевное равновесие, поспешила воспользоваться своим преимуществом.

— Я могу быть снисходительна к вам, мистер Харрисон, так как у меня есть воображение и мне нетрудно представить, как неприятно застать в своих овсах чужую корову. Я не питаю никаких враждебных чувств к вам, несмотря на все, что вы сказали. Я обещаю вам, что Долли никогда больше не зайдет в ваши овсы. Я даю вам честное слово!

— Ладно, смотри, чтобы этого больше не было, — буркнул в ответ мистер Харрисон, несколько сбавив тон. Но прочь он затопал все еще в гневе, и некоторое время издали доносилось его сердитое бормотание.

Огорченная и обеспокоенная, Аня проследовала через двор и заперла своевольную Долли в загоне, где обычно доили коров.

"Я думаю, она не сможет выбраться отсюда… разве только если свалит забор, — размышляла Аня. — Сейчас она ведет себя очень спокойно. Наверное, объелась этим овсом до отвращения… Жаль, что я не продала ее мистеру Ширеру на прошлой неделе, когда он предлагал мне за нее двадцать долларов. Но я думала, что лучше подождать аукциона и продать весь скот сразу. Теперь я верю, что мистер Харрисон действительно "тип со странностями". Уж в нем-то нет и намека на родство души".

Аня никогда не теряла бдительности в ожидании встреч с родственными душами.

В это время во двор въехал кабриолет — вернулась Марилла, и Аня поспешила в дом, чтобы накрыть на стол. За чаем они обсудили случившееся.

— Скорее бы распродать скот, — сказала Марилла. — Слишком большая ответственность — иметь столько скота, когда некому за ним приглядеть. А на Мартина совсем нельзя положиться. Он должен был вернуться с похорон своей тетки еще вчера вечером, но его нет до сих пор! А ведь обещал, что вернется вовремя, если я отпущу его на целый день. Прямо не знаю, сколько у него этих теток! Это уже четвертая умерла за тот год, что он у нас работает. Я вздохну с облегчением, когда урожай будет собран и нашей фермой займется мистер Барри. Нам придется держать Долли в загоне, пока не вернется Мартин, а тогда отправим ее на дальнее пастбище. Нужно будет починить там изгородь. Да, мир сей полон забот, как справедливо говорит Рейчел… Вот бедная Мэри Кейс при смерти, и? право, не знаю, что станет с ее двумя детьми. У нее, правда, есть брат в Британской Колумбии, и она послала ему письмо, но до сих пор нет ответа.

— А какие дети? Сколько им лет?

— Седьмой год пошел… близнецы.

— О, меня очень интересуют близнецы, с тех пор как у миссис Хаммонд было три пары! — оживленно воскликнула Аня. — Они хорошенькие?

— Ах, Боже мой, трудно сказать… Они были такие грязные. Дэви был во дворе, делал куличики из грязи, а Дора вышла позвать его к матери. И что ты думаешь? Он толкнул ее в самую грязь, а когда она заревела, сам залез туда же и начал валяться, чтобы доказать ей, что плакать не о чем. Мэри говорит, что Дора очень послушная девочка, но Дэви ужасный озорник. Впрочем, воспитывать-то его было некому. Отца он лишился еще в младенчестве, а Мэри почти все время болела.

— Мне очень жаль детей, которых некому воспитывать, — сказала Аня значительно. — Вы знаете, меня тоже никто не воспитывал, пока вы за меня не взялись. Надеюсь, их дядя займется ими… Мисс Кейс приходится вам близкой родственницей?