Дзюнъитиро Танидзаки - ЛЮБОВЬ ГЛУПЦА

— Ну, что? Теперь вы узнали, какая я страшная женщина?

— Да, узнал, слишком хорошо, узнал!

— Так помните же свое обещание — позволить мне делать все, что хочу… Если не будет по-моему, я опять убегу!

— Да, теперь мы будем просто «Наоми-сан» и «Дзёдзи-сан».

— Иногда будем ходить танцевать?

— Да.

— И я буду встречаться с друзьями… Вы не будете упрекать меня, как прежде?

— Да…

— Правда, с Кумагаем я все порвала.

— Вот как…

— Да, отвратительный парень! Теперь мне приятнее дружить с европейцами, чем с японцами.

— С Мак-Нейлом из Йокохамы?

— У меня много знакомых европейцев. Мак-Нейл нисколько не опасен.

— Как сказать…

— Ну вот, нельзя так подозревать всех и каждого. Раз я так говорю, значит, нужно мне верить. Хорошо? Ну, говорите, будете верить мне или нет?

— Буду, буду…

— Кроме того, у меня есть еще одно желание. Что вы собираетесь делать, когда уйдете со службы?

— Когда ты меня бросила, я хотел переехать в деревню, но теперь я этого не сделаю. Мы ликвидируем имущество в деревне и получим деньги наличными.

— Сколько это будет?

— Я думаю, тысяч двести — триста.

— Только-то?…

— Разве этого мало для нас двоих?

— И можно будет жить роскошно и развлекаться?

— Мне развлекаться нельзя. Ты будешь развлекаться, а я открою какую-нибудь контору. Я хочу вести самостоятельное дело.

— Я не хочу, чтоб вы вкладывали в него все деньги. Вы мне дадите определенную сумму. Хорошо?

— Хорошо.

— Половину. Если вы получите триста тысяч иен, то сто пятьдесят, если двести, то сто тысяч.

— Ты хочешь выяснить все до мельчайших подробностей?

— Конечно. Нужно с самого начала обговорить все условия. Ну, так как, согласны? Или вы не настолько хотите, чтобы я была вашей женой?

— Я уже говорил — я на все согласен…

— Если не хотите, так и скажите. Еще не поздно!

— Да говорят же тебе — согласен.

— Тогда вот еще что: этот дом нам не подходит, мы переедем в другой — моднее и шикарнее.

— Конечно.

— Я хочу жить в европейском квартале, в европейском доме, иметь красивую спальню и столовую, повара и боя!

— Да, но есть ли такие дома в Токио?

— В Токио нет, а в Йокохаме есть. Там в районе Яманотэ сдается один такой дом. На днях мы его посмотрим.

Я впервые понял, что с самого начала Наоми действовала по заранее обдуманному плану и вышла победительницей.

Прошло несколько лет. Мы перебрались в Йокохаму и сняли европейский дом в районе Яманотэ, который нашла Наоми, но жизнь наша становилась все роскошнее, и вскоре этот дом тоже стал для нас тесен. Некоторое время спустя мы купили в районе Хонмоку дом со всей обстановкой, который раньше занимала семья швейцарцев, и переехали туда. Во время Великого землетрясения район Яманотэ сгорел дотла, а в Хонмоку многие улицы уцелели. В нашем доме тоже всего лишь кое-где на стенах появились трещины, серьезных повреждений почти не было, так что, поистине, никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.

Как я и решил, я ушел со службы, ликвидировал имущество в деревне и вместе с несколькими старыми друзьями открыл фирму по производству и продаже электрической аппаратуры. В нашей фирме я был главным акционером, поскольку почти весь капитал вложил я, зато фактическую работу взяли на себя друзья, поэтому мне нет необходимости ежедневно бывать в конторе, но так как Наоми — не знаю почему — не любит, когда я целый день сижу дома, волей-неволей приходится раз в день заглядывать в контору. Обычно часов в одиннадцать утра я уезжаю из Йокохамы в Токио. Просидев час-другой в конторе, я часа в четыре еду домой. Когда-то я славился трудолюбием, по утрам всегда вставал рано, но в последнее время встаю не раньше половины десятого, а то и в десять часов. Поднявшись с постели, сразу же, в ночном кимоно, на цыпочках подхожу к спальне Наоми и тихонько стучу в дверь. Но Наоми любит поспать еще больше, чем я, и в этот час еще не проснулась. Иногда она спросонья что-то бормочет, а иногда продолжает крепко спать. Если она ответит, я вхожу в комнату и здороваюсь с ней, если ответа нет — ухожу и, так и не повидав ее, уезжаю в контору.

С давних пор мы спим в отдельных комнатах. Так хочет Наоми.

— Спальня женщины священна, даже муж не должен без разрешения туда вторгаться, — сказала она и взяла себе большую комнату, а соседнюю, маленькую, отдала мне. И хотя мы с ней соседи, но комнаты наши не сообщаются между собой. Их разделяет ванная комната и туалет.