Чарльз Диккенс - Одного поля ягода

— Этот человек, кажется, не очень тебе нравится, Хэксем?

— Совсем не нравится, — ответил мальчик.

— Почему?

— В первую же нашу встречу он позволил себе дерзость — взял меня за подбородок.

— А это почему?

— Да просто так. Или потому — правда, это дела не меняет, — потому, что ему, видите ли, не понравилось, как я отозвался о своей сестре.

— Следовательно, он знает твою сестру?

— Тогда не знал, — ответил мальчик, все еще хмурясь.

— А теперь?

Мальчик так ушел в свои мысли, что вместо ответа только посмотрел рассеянно на мистера Хэдстона, и тому пришлось повторить вопрос. Тогда он кивнул головой и сказал:

— Теперь знает, сэр.

— Вероятно, идет сейчас к ней?

— Не может быть! — быстро проговорил мальчик. — Они слишком мало знакомы. Ну, только попадись мне там, любезный!

Они невольно прибавили шагу и некоторое время шли молча; потом учитель заговорил, сжав мальчику руку повыше локтя:

— Ты хотел что-то рассказать мне об этом человеке. Повтори, как его имя?

— Рэйберн, мистер Юджин Рэйберн. Называет себя ходатаем по делам, только по каким, неизвестно. Первый раз он явился к нам еще при жизни отца. По делу, правда, не по-своему, — своих у него нет, — а за компанию с приятелем.

— А потом?

— Потом он у нас побывал еще один раз. Когда мой отец погиб, этот Рэйберн оказался в числе тех, кто нашел его тело. Наверно, слонялся где-нибудь неподалеку и позволял себе вольности с чужими подбородками. Словом, рано утром он пришел к моей сестре с этим известием и привел с собой на подмогу нашу соседку, мисс Аби Поттерсон. Я прибежал домой только среди дня, потому что меня разыскали, когда сестра немножко пришла в себя и смогла послать за мной. Прибежал и увидел его около дома, а потом он куда-то исчез.

— И это все?

— Это все, сэр.

Продолжая шагать медленно, словно в раздумье, Брэдли Хэдстон разжал пальцы, сжимавшие руку мальчика. Потом, после долгого молчания, заговорил снова:

— Я полагаю… сестра твоя… — странная пауза предваряла и сопровождала последние два слова, — не умеет читать?

— Можно сказать, что нет, сэр.

— Наверно, безропотно покорилась отцовскому запрету? Я ведь помню, как было с тобой. Тем не менее… твоя сестра… и по виду и по разговору не похожа на неграмотную.

— Лиззи девушка умная, мистер Хэдстон. Ума у нее, пожалуй, даже слишком много для неученого человека. Я, бывало, когда еще жил дома, называл нашу жаровню ее книгой, потому что, глядя на огонь, Лиззи любила фантазировать, и иной раз слушаешь и удивляешься, так все складно получалось.

— Я этого не одобряю, — сказал Хэдстон.

Мальчик несколько удивился столь неожиданно резкому и горячему заявлению, но счел это доказательством заинтересованности учителя в его личных делах. Ободренный этим, он сказал:

— Я все никак не мог поговорить с вами начистоту, мистер Хэдстон, да и сегодня меня задело, когда вы первый о ней начали. А вдруг и на самом деле, если я оправдаю ваши надежды и выйду в люди, она… не то что опозорит меня — тут ничего позорного нет… Но вдруг о ней узнают?.. Не придется ли мне краснеть за сестру, хотя я от нее ничего кроме добра не видел?

— Да-а, — машинально протянул Брэдли Хэдстон, потому что мысли его были заняты совсем другим. — Надо подумать вот о чем. Что если найдется человек, пробивший себе дорогу в жизни, — человек, которому понравится… твоя сестра… и который со временем даже захочет жениться на… твоей сестре… Вообрази, как прискорбно и как тяжело ему будет, если, презрев неравенство положения и другие препятствия, он почувствует все же, что неравенство между ними осталось в полной силе.

— Вот и я так думаю, сэр.

— Да, да, — продолжал Брэдли Хэдстон, — но ты брат. А я имею в виду более серьезный и более сложный вопрос, потому что жених, супруг свяжет себя с ней по доброй воле и, кроме того, будет вынужден объявить об этом во всеуслышание, чего брат может избежать. Ведь в конце концов ты не волен в таком родстве, а про супруга скажут: что ж, вольному воля.

— Вы правы, сэр. После смерти отца Лиззи сама себе хозяйка, и я теперь часто думаю, что такая девушка может подготовиться за самое короткое время. А иной раз мне даже приходило в голову… если попросить мисс Пичер…

— Для этих целей я не стал бы рекомендовать мисс Пичер, — не дал ему договорить Брэдли Хэдстон, и в голосе его послышались прежние, весьма решительные нотки.

— Может, вы будете так добры и сами об этом подумаете, мистер Хэдстон?