Луи Селин - Банда гиньолей

На мой вкус, неплохо он все рассказал… Передо мною открывались некие возможности… Настроение у него было боевое. Но тут новая помеха — стук в дверь, звонок… Пепе слетает с кровати — мальчишка-молочник! Бросив нас, она бежит к дверям.

— Ну же, ну, рассказывай! Пеп! Пеп! — подгоняю я его. — Не тяни, черт! Как ты добрался сюда, как отыскал квартиру, дамочку?

— Да ты что, милок? Думаешь, у меня знакомых нет?

Обиделся, значит.

— Китаец — не иголка, отыщется, чудик! Особенно ряженый, смекаешь? Такое не на каждом шагу встречается… Да я отыщу его, хоть бы он кучей говна прикинется! Китаец, не китаец!.. Хоть бы он спрятался в жопе лорд-мэра! Ты понял?

Настырный, ничего не скажешь!..

— Нет, ты не знаешь, раздолбай, на что я способен, если на что-нибудь решился!..

Он зырил на меня с жалостью. Жуть как гордился, что может на выбор отыскать в Лондоне любую харю. Другого такого рысьего глаза не было на свете.

— И дня не прошло, понял?.. Пеп! Пеп!.. Так в гнездышке и накрыл… Приволок красавчика и красотку! Не спорю, далось легко — тумана вовсе не было, погода как на заказ, что говорить… Но если бы даже навалило ваты во всех четырнадцати районах, тумана такой густоты, что хоть ножом режь, я и тогда притащил бы их… Мне без разницы! Коли начал искать, обязательно разыщу!.. Намотай себе на ус, лодырь! Можешь быть уверен на все сто!

Он издали плюет на печку… Плюх! Увесистый харчок… Раздается шипенье, взлетает пар…

— Вот так у меня дела делаются, голова садовая!

Страшно доволен собой, прямо распирает его. Важно пялится на меня сверху, восседая на краю постели, пенек паршивый… Пепе торчала на лестничной площадке, не до нас ей было… Хиханьки да хаханьки, потому как мальчишка-молочник притиснул ее к дверям и шарил по ней руками. Слышно было, как они чмокались. Ни секунды не теряла бочка!.. Видно, приелись ей разговоры, потому как не было для нее важнее любовных забав!.. А этот снова за свое «пеп! пеп!» — уж больно ему охота наврать мне с три короба, наплести побольше о своих геройствах! Тем более, я улыбался…

— Слышь, малахольный? Могу сказать, не хвастая, что нет лучше меня лоцмана в Лондоне. Эти с Темзы разве могут со мной тягаться? Запомни, фитюк: я, Нельсон — король тумана! Пеп!.. Пеп!. Голуби боятся меня… Глянь-ка!.. Пах!., пax!

Он вскидывает к плечу воображаемое ружье, притворяется, будто стреляет в форточку по воображаемым голубям, должен был восхищаться им по любому поводу… по этому тоже!

— Так что ты решил?

Мне осточертело его кривляние.

— А чего решать? Я нашел тебя!

— Нашел ты, дурья башка! Что ты нашел? Уродину в юбке, подстилку сопливых щенков!.. А китаец клал на тебя с прибором… вот что я тебе скажу, чуфло!

Надо заткнуть пасть этому бахвалу поганому… У меня с души воротит от него… Теперь мой черед смеяться…

— Поди ж ты, паскудник! Больно что-то разговорился!

Не ждал он такого поворота, сразу хвост поджал…

— Да ладно, ладно! Пеп! Шучу!..

Я не хотел, чтобы он озлился. Ведь тогда из него слова не вытянешь! Тут он вновь попер на меня:

— Так сходишь к Каскаду, лады? Сходи, во как нужно!.. Если я скажу ему, что ты нашелся, а идти к нему не желаешь, он крик такой поднимет!.. Ты представить себе не можешь!..

— А если не говорить?

— Тогда он скажет: «Нельсон крутит мне мозги!» Жуть как он станет переживать, потому как увидит, что не выгорело у него! «Нельсон бестолочь!» — будет орать. Сумасшедший дом!..

— Может, все-таки пособишь мне? Сам знаешь, неприятности у меня…

— Да ты что, ты что, голова ежовая! Да ты сам сообрази!.. Чего тебе стоит прийти к нему и потолковать, как мужик с мужиком?.. Не съест тебя Каскад! Ему бы только разобраться, чем ты дышишь. Он же доказал тебе по-дружески!.. Ну, неохота ему в дураках ходить!.. Лондон-то он знает малость получше тебя… Соображает, куда это может привести!

— Ладно, ясно! Только, понимаешь, неохота мне встречаться с ним… Дельце одно на мне… Я тебе скажу, есть одно дельце!

— А, вот видишь? Дельце…

Ай да молодец, Рысий Глаз!.. Я признался, ничего не отрицаю, даже наоборот!

Показываю ему мешок, и эдак рукой делаю — мол, килограммы, хоть завались!

— Пеп! Пеп! Соображаешь?

Хочу, чтобы у него челюсть отвалилась.

— Охренеть можно!

Кивает головой, а только эдак странно поглядывает на меня… Никак не сообразит: может, я его разыгрываю?

— Да не бери ты в голову! — твержу ему свое. — Во-о-о какие!..

Снова расставляю руки: большие мешки… Пять, шесть… Рожа у него кислая. Не верит ни на грош…