Шервуд Андерсон - В ногу!

Брат уехал от нас два или три года назад и уже по крайней мере год жил в Чикаго. — Брат Андерсона Карл (род. 1874), уехав из Клайда в Кливленд в начале 1890-х гг., поселился в 1894 г. в Чикаго, где поступил в художественную школу. У. Саттон в своей книге «Дорога к Уайнсбургу» пишет: «Карл утверждает, что в последние годы Андерсон именно его винил в своем решении уехать и стать писателем. „Ты уехал изучать искусство, — говорил он, — и тем самым подал мне дурной пример“. Андерсон так говорил о занятиях Карла искусством: „Я прекрасно помню, как мы все гордились мыслью о том, что наш старший брат живет жизнью художника. Его выбор жизненного пути настолько на нас повлиял, что все мы в разное время испробовали себя на артистическом поприще“» (Sutton William A. The Road to Winesburg. New York: Metuchen, 1972. P. 53).

…оставив братьев и сестру… — У Андерсона было четыре брата и сестра: Карл (род. 1874), Ирвин (род. 1878), Рэймонд (род. 1883), Эрл (1885–1927) и Стелла (1875–1917).

…когда я приехал домой вербоваться на войну… — В Испано-американской войне, официально объявленной 21 апреля 1898 г., добровольно приняла участие вся первая рота Шестнадцатого пехотного полка Национальной гвардии Огайо, в которой состоял Андерсон (см. примеч. 1 на с. 421). Сбор и чествование роты в Клайде происходили 25 апреля, а на следующее утро новобранцы отбывали в г. Толедо, где располагался штаб полка. В «Истории рассказчика» Андерсон так описывал события тех дней: «Америка жаждала героев, и я подумал, что приятно быть героем, и поэтому не стал записываться в армию в Чикаго, где меня не знали и где мой подвиг во имя родины мог пройти незамеченным, а послал телеграмму начальнику военной части моего родного городка в Огайо (текст телеграммы Андерсона, выражавшей его готовность идти воевать, был напечатан в местной газете „Энтерпрайз“ 3 марта 1898 г. как пример доблести и патриотизма молодежи Клайда. — Е. С.), сел в поезд и поехал туда. (…)

Приняли меня восторженно. Ни до этого, ни после меня никогда не чествовали, и мне это понравилось. Когда я со своим отрядом шагал на станцию, отправляясь на войну, — весь город высыпал на улицу. Девушки выбегали из домов, чтобы поцеловать нас, а у старых ветеранов Гражданской войны (см. примеч. 31 на с. 429), — они прошли через битвы, через которые нам никогда не пройти, — слезы навертывались на глаза.

Для молодого фабричного, каким я помню себя в то время, в этом было величие, торжество. Во мне всегда была какая-то изворотливость и хитрость, и я не мог убедить себя в том, что Испания, цеплявшаяся за старые традиции, старое оружие, старые суда, может оказать серьезное сопротивление наступающей мощной молодой нации, не мог отделаться от чувства, что еду с большой компанией на торжественный национальный праздник. А если участие в нем сулило славу героя, — превосходно, я не видел причин возражать» ( Андерсон Ш. История рассказчика. М., 1935. С. 190–191).

Он сидел в тюрьме в Андерсонвилле. Его брат умер там от голода у него на глазах. — Андерсонвилль — поселок на юго-западе штата Джорджия; в тюрьме Андерсонвилля во время Гражданской войны (1861–1865) находились десятки тысяч захваченных в плен солдат федеральной армии, причем условия содержания пленных были настолько плохи, что за время заключения от голода погибло около 12 000 человек. Джим Лейн, о котором пишет в своих «Мемуарах» Андерсон, фигурирует также в своеобразном предисловии к «Уайнсбургу, Огайо» («Книга гротесков») как безымянный плотник, рассказавший писателю свою историю и историю своего погибшего брата.

…мальчишкой из маленького городка на Среднем Западе… — См. примеч. 7 на с. 422.

… в солдаты национальной армии. — В вооруженные силы США Андерсон был зачислен 12 мая 1898 г.

…бойцов трехмесячной службы, бойцов стодневной службы. — Во время Гражданской войны 1861–1865 гг. солдаты призывались в федеральную армию на разные сроки; так, в апреле 1861 г. производился призыв на 3 месяца, в апреле 1864 г. — на 100 дней.

…на огромном холодном складе, где хранились бочонки с яблоками, ∞ от переутомления и одиночества. — Ср. несколько иное описание работы на чикагском складе: «Я выкатывал бочки с гвоздями из большого склада и спускал их вниз на длинную платформу, откуда в вагонетках их везли за один квартал к верфи и грузили на пароход. Бочки были тяжелые, но небольшие, и благодаря пологому скату они легко катились, стоило лишь подтолкнуть их ногой. Как почти у всех современных рабочих, тело мое находилось в непрерывном движении, но разум бездействовал. Не приходилось ни обдумывать план работы, ни распределять работу по дням. Грузчики, четверо плотных и добродушных шведов, грузили вагонетки, и это тоже не требовало никакого умения. Бочки были так тяжелы, что зараз на вагонетку можно было положить всего несколько штук, и потому при погрузке не требовалось особой сноровки. (…)