Ганс Андерсен - Всего лишь скрипач

— В чем там дело? — спросил он.

— Комедианты едут, хотят дать представление на постоялом дворе.

Тут и Кристиан увидел человека в костюме паяца, но бедном и грязном; он ехал верхом на чахлой лошаденке, а впереди него сидела девочка с красивыми темными глазами и тамбурином в руках. Паяц громким голосом зазывал зрителей: дескать, в послеобеденное время на постоялом дворе будет показана удивительная комедия с участием марионеток, а кроме того, в высшей степени диковинные фокусы. Лицо у паяца было раскрашено белой краской, и он корчил причудливые гримасы. Девочка выглядела болезненной; всякий раз, когда отец дудел в трубу, она била в тамбурин.

Кристиан вспомнил свой сон, вспомнил Наоми — быть может, это ее муж, ее ребенок?

Он пошел на постоялый двор и сразу увидел крытый фургон комедиантов; сверху была выложена для просушки старая перина. Внутри во всю длину стояла убогая сцена с занавесом, куклы в оборванных и грязных нарядах висели и лежали как попало. Толстая простоволосая брюнетка с проседью в черных волосах держала на руках младенца; неопрятная одежда была расстегнута — она кормила его грудью. Другая женщина, помоложе, пришивала бумажную звезду к платью большой куклы. Кристиан заговорил с ними; голос его дрожал, пока он» не убедился, что Наоми среди них не было.

Такое бывало с ним часто — он разочаровывался и все же был рад. Вид этих людей вкупе с воспоминанием о давешнем сне глубоко взволновал его.

Вернувшись домой, Кристиан не застал аиста. «Ну ничего, придет, — подумал он и оставил дверь в торфяной сарай открытой. — Впрочем, кто знает, возможно, он уже летит сейчас с остальными над соленым морем. Листья-то совсем пожелтели!»

Ночью Кристиан спал неспокойно; на рассвете он оделся и вышел в свой маленький сад, тот самый, где в его сне Наоми просила похоронить ее. Внезапно он услышал диковинные звуки, доносившиеся с большого луга, и увидел сотни аистов — птицы взлетали и сшибались друг с другом. Крестьяне говорят, что так они пробуют силы для перелета. Несколько аистов оказались побежденными, и другие заклевали их до смерти своими крепкими клювами. Затем большая стая поднялась в воздух и улетела, хлопая крыльями.

Кристиан пошел на луг; там лежали семь мертвых аистов, их вырванные перья еще кружились в воздухе.

— Природа не наделила вас силой и тем самым обрекла на смерть. Ваши собратья не взяли вас с собою в теплые края! Бедные птицы!

С этими словами Кристиан нагнулся над убитыми и увидел у одного на ноге красную ленточку. Кристиан взял птицу на руки — она была еще теплая, белые перья запятнаны кровью, длинная шея безжизненно повисла. Это был его аист. Кристиан прижал птицу к груди.

— Вот так исполнился мой сон! Тебя, а не ее держу я мертвым в своих объятиях. Я похороню тебя под цветами в саду.

Он поцеловал мертвую птицу, выдернув из ее крыльев черное и белое перо, укрепил их над зеркалом, а затем вырыл могилу, обложил ее зелеными листьями и похоронил в ней аиста. Куст шиповника с желто-зелеными плодами рос у изголовья могилы.

— Итак, я снова один! — вздохнул Кристиан. — Ты не прилетишь ко мне весной. Ты мертв. Все умрут. Мы всех потеряем. Так будем же ловить мгновение, будем счастливы! Полной грудью буду я вдыхать последние солнечные лучи этого года, я буду наслаждаться ясной морозной зимой и грядущей повой весной!

Но зима принесла только слякоть, снег с дождем и серые дни; деревья в лесу стояли мокрые, черные ветки в тумане казались опутанными паутиной; вся природа, казалось, закуталась в кокон, который лишь через много месяцев лопнет под солнечными лучами.

Кристиан прихварывал, но все же, как и прежде, неизменно посещал Люцию, у которой всегда был желанным гостем. Однако это бывало лишь раз в две недели, по воскресеньям, поэтому Люция очень удивилась, увидев его однажды в будний день; он был бледнее обычного.

— Нет, со мной ничего не случилось, — сказал Кристиан, — просто мне сегодня нечего было делать, и я очень соскучился по детишкам, вот и решил прийти.

Кроме того, он слышал новость, но не торопился ее выложить. Лишь позднее он рассказал, что узнал от графского садовника: этой весной господа ждут гостей — французского дворянина с супругой, и это якобы не кто иная, как Наоми; она уже много лет замужем за ним и стала богатой и важной дамой.

Глаза Кристиана наполнились слезами.

— Все же я сегодня нездоров, — сказал он. — Малейший пустяк так волнует меня!

Люция сжала ему руку.