Марсель Эме - Зелёная кобыла [Роман]

В Клакбю подобные семейные желания удовлетворялись отнюдь не всегда, но тяготели к этому денно и нощно. Среди прочих примеров можно назвать пример семей Коранпо и Русселье, которые ненавидели одна другую на протяжении трех тысяч лет. Однажды зимним вечером Коранпо и два его старших сына ворвались к Русселье и изнасиловали нескольких женщин. С тех пор отношения между двумя домами значительно улучшились, словно все вдруг оказалось окончательно высказанным, а предмет спора — исчерпанным.

И у Одуэнов и у Малоре очень редко, да и то лишь ненароком, кто-либо из членов семьи вдруг начинал понимать наличие этого накопленного домом заряда чувственной ярости. Каждый Одуэн в отдельности искал свои любовные утехи, совершенно не заботясь о существовании Малоре; в этом отношении роман Жюльетты и Ноэля был чистой случайностью. Как одна, так и другая семья, будучи особами простыми, обладающими некой сексуальной, инертностью, некой почти неизменной реальностью и единой волей, не походили ни на кого из своих представителей, которые все отличались неуравновешенным нравом и находились в постоянном противоречии с собой; семьи заимствовали у индивидов кое-какие запасы энергии, чтобы перемешать их, скомбинировать, собрать и при случае вернуть эту энергию обратно, но только в более динамической форме.

Кюре Клакбю был осведомлен обо всех преимуществах этих семейных хранилищ и отводил им роль регуляторов. Ибо он знал, что для «одиноких кавалеров», находящихся во власти неизменно опасной для религии озабоченности, они способны выполнять своеобразную функцию отвлекающего средства, знал и использовал все свое влияние, чтобы содействовать этому. Однако знал он и то, что такие заряды порой взрываются, порождая крупные скандалы. Взрывы случались достаточно часто, и, если по нее они могли сравниться по силе с тем, что имело место в отношениях между Коранпо и Русселье, недооценивать их опасность все же не следовало. Побежденная семьей Коранпо семья Русселье, которая в былые времена принадлежала к разряду благонамеренных, испытала затем отвратительное влияние победителей, в большинстве своем безбожников, позволила им сбить себя с пути истинного и с тех пор ходила уже на мессу лишь по привычке. Впрочем, бывало и так, что кто-то, напротив, возвращался на стезю добродетели. Следовательно, клакбюкскому кюре, коль скоро он хотел в определенной мере направлять в нужное русло для вящего блага всей паствы сексуальные задатки ее членов, важно было знать, как они проявляются во всех подопечных ему семьях. И тут ему приходилось решать весьма головоломные проблемы. Скажем, если исходить из наличия существующего между двумя семьями взаимного сексуального притяжения, то вытекает ли из этого, что данные семьи принадлежат к различным полам? И как тогда определить, какой дом является мужчиной, а какой женщиной.

Мне не довелось познакомиться с трудами клакбюкского кюре, а получить необходимые сведения от него самого уже не представляется возможным: похоже, что после такой примерной властительно-бдительной жизни бедняга впал в детство и теперь гуляет по клакбюкским дорогам, сквернословя и проповедуя братство людей. Бог помогает ему умереть спокойно, как, впрочем, и нам тоже. Так что, не будучи никоим образом приобщенной к его трудам, я попыталась решить проблему пола семей самостоятельно, но похвастать, что мне это удалось, все же не могу.

Мой безыскусный ум не сумел избежать одной ошибки, которая заключалась в том, что я стала рассматривать семью как сумму составляющих ее индивидов; получалось, что в разряд домов-самцов попадали такие дома, где существенно преобладало мужское население. Мне казалось, что этот способ определения можно улучшить, принимая во внимание темперамент каждого индивида. Не вдаваясь в подробности моего исследования, я хочу коротко рассказать о результатах: Оноре и его сыновья в своих предприятиях с женщинами вели себя смелее, чем мужчины Малоре; они также отличались большей вспыльчивостью и чаще употребляли крепкие выражения. Зеф и его сыновья в погоне за удовольствиями проявляли упорство и не слишком отягощали себя какими-либо угрызениями совести, но при этом самая красивая девушка в мире не стоила в их глазах арпана земли. Они были осторожны, терпеливы и оттачивали втихомолку свои желания до тех пор, пока не представлялся удобный случай; с другой стороны, они имели гораздо больше власти над своими женщинами, чем Одуэны над своими. Все эти качества, многие из которых считаются мужскими, всегда вызывали у меня массу вопросов. Эротические привычки Малоре, их наклонности отнюдь не выглядят более убедительными. Взять, например, кровосмесительные традиции Малоре: свидетельствовали ли они о мужской страстности глав семейства или же, наоборот, об их неспособности получать удовольствие за пределами семьи, что заставляло их расходовать свои силы внутри нее.