Оноре Бальзак - Кузен Понс

— Моя милая дочурка, через две недели ты можешь быть замужем.

Матери всегда зовут дочурками своих двадцатитрехлетних дочерей!

— Надо все-таки время, чтобы собрать сведения, — сказал председатель суда. — Я не отдам дочери первому встречному...

— Относительно сведений могу сказать, что все документы составлялись в конторе Бертье, — ответил старый музыкант. — Относительно же самого молодого человека, дорогая сестрица, помните, что вы мне говорили! Ну, так ему за сорок, у него лысина в полголовы. В семейной жизни он видит тихую пристань, где бы укрыться от бурь, я его не разуверял; всякие бывают вкусы...

— Тем больше оснований повидать господина Фридриха Бруннера, — возразил председатель суда. — Я не хочу отдавать свою дочь за человека болезненного.

— Ну, так вот, если вам угодно, через пять дней вы сможете составить себе понятие о моем претенденте; ведь, судя по высказанным вами мыслям, одной встречи будет достаточно...

Сесиль с матерью жестом выразили свое восхищение.

— Фридрих — очень тонкий ценитель, он просил у меня разрешения внимательно осмотреть мое небольшое собрание, — продолжал кузен Понс. — Вы не видели моих картин, моих редкостей; приходите же, — обратился он к обеим своим родственницам, — мы скажем, что вас пригласил мой друг Шмуке, вы познакомитесь с женихом, ничем себя не скомпрометировав. Фридриху незачем знать, кто вы.

— Отлично! — воскликнул председатель суда.

Вы легко догадаетесь, каким вниманием был теперь окружен ранее презираемый прихлебатель. В этот день супруга председателя суда признала его своим родственником. Счастливая мать, потопив свою ненависть в волнах радости, сумела найти взгляды, улыбки, слова, от которых старичок музыкант совсем размяк, — он сделал доброе дело и был счастлив, тем паче что уже предвкушал приятное будущее. Он вспоминал обед на помолвке и рисовал себе великолепные трапезы, которые ждут его в семье Бруннера, Шваба, Граффа. Ему уже мерещилась райская жизнь с нескончаемой чередой закрытых блюд , гастрономических сюрпризов, тонких вин!

— Если кузен Понс обделает для нас это дельце, — сказал председатель суда жене после ухода гостя, — нам надо будет назначить ему ренту, соответствующую сумме получаемого им капельмейстерского жалованья.

— Разумеется, — согласилась жена.

На Сесиль была возложена обязанность, в том случае если ей понравится молодой человек, уговорить Понса принять подачку расщедрившихся супругов Камюзо.

На следующий день председатель суда, желая получить достоверные сведения о состоянии г-на Фридриха Бруннера, отправился к нотариусу. Бертье, предупрежденный супругой председателя, заранее пригласил своего нового клиента, банкира Шваба, экс-флейту в оркестре. Верный друг Бруннера был ослеплен проектом такого брака для своего друга — всем известно, какие немцы чинопочитатели. В Германии жену называют по мужу «фрау генерал», «фрау гехеймрат», «фрау адвокат», и потому он был любезен, как коллекционер, стремящийся оплести антиквара.

— Прежде всего, — заявил отец Сесиль, — я даю за дочерью мое Марвильское поместье и посему хотел бы, чтобы в брачном контракте была обусловлена раздельность имущества. Пусть господин Бруннер приобретет на миллион земель, расширив тем самым Марвильское владение и обеспечив недвижимостью будущность моей дочери и ее детей, независимо от того, как пойдут дела банкирского дома.

Бертье, поглаживая подбородок, говорил про себя: «Ого! Молодец председатель, не плохо придумал!»

Шваб попросил разъяснить ему положение о приданом, по которому каждый из супругов сохранял за собой право распоряжаться своим имуществом; после этого он поручился за своего друга. Этот пункт контракта как раз соответствовал высказанному Фрицем желанию придумать такую комбинацию, которая раз навсегда устранила бы риск вторичного разорения.

— В данный момент как раз имеются продажные фермы и луга на сумму в миллион двести тысяч франков, — сказал председатель суда.

— Акций на миллион франков будет совершенно достаточно, чтобы обеспечить текущий счет нашей банкирской конторы в Государственном банке; Фриц не хочет вкладывать больше двух миллионов в дела; он выполнит ваше желание, господин председатель суда.

Жена и дочь г-на де Марвиля чуть с ума не сошли, услышав такие новости. Никогда еще не шла так охотно в супружеские сети столь крупная рыба.

— Ты будешь госпожой Бруннер де Марвиль, — сказал г-н де Марвиль дочери, — я выхлопочу для твоего мужа разрешение присоединить к своей фамилии нашу, а потом он получит грамоту о натурализации. Если я стану пэром, он унаследует это звание.