– А директора я как раз только что встретил, и он даже похвалил, что я пошел прогуляться: «Если, говорит, не погулять, так и сил не хватит дежурить в такую жару».
Однако, чтобы не нажить себе неприятностей, я все-таки скорее пошел в школу.
Солнце вскоре закатилось. Когда стемнело, я позвал к себе в дежурку служителя, и мы часа два с ним болтали, но и это надоело; тогда я решил забраться в постель, хотя спать и не хотелось. Я переоделся в ночной халат, приподнял москитную сетку, отбросил красное шерстяное одеяло и, плюхнувшись на тюфяк, принял горизонтальное положение. У меня с детства была привычка: ложась спать, со всего размаху садиться на постель и потом сразу опрокидываться на спину. В Токио студент-юрист, который жил этажом ниже меня, находил, что это плохая привычка, и не раз выражал свое недовольство. Студенты-юристы вообще-то народ хилый, но язык у них хорошо подвешен; вот и этот студент длинно и растянуто молол какую-то чушь, но я осадил его.
– Что я так плюхаюсь в постель, – сказал я, – ничуть не вредит моему заду. А если это кому и мешает, то виноват наш дом, выстроенный что называется на живую нитку. Так что со своими протестами обращайтесь к хозяевам.
Комната для дежурства находилась не на втором этаже, и я мог сколько угодно плюхаться на постель, не беда! А я уж так привык, что если по-настоящему, с силой не сделаю этого, то и сон не в сон.
– Э-эх! Вот как хорошо!Я только что с удовольствием вытянулся, как вдруг что-то прыгнуло мне на ноги. Что-то шершавое. Блохи? Нет, не блохи… Не понимая, в чем дело, я раза два поддал одеяло ногой. Шершавых тварей сразу же стало больше, штук пять ползало у меня по ногам, две-три полезли выше, одну, как оказалось, я расплющил задом, а одна добралась далее мне до самого пупа. Тут я перепугался. Вскочив на ноги, я разом отбросил одеяло, и тогда из тюфяка повыскакивало, наверно, пятьдесят или шестьдесят кузнечиков. Пока я не знал, что именно это такое, мне было немного жутко, а когда увидел, что передо мной только кузнечики, я взбесился. Кузнечики, а как напугали! Ну, смотрите вы у меня! И, схватив подушку, я стал колотить ею насекомых. Но противники у меня были настолько малы, что мои сокрушающие удары редко достигали цели. Что было делать? Я опять сел на тюфяк и стал колотить вокруг себя куда попало, как это делают во время уборки, когда выбивают из цыновок пыль. Кузнечики с перепугу начали скакать, да и взмахами подушки их подбрасывало вверх, и они то прыгали мне на плечи, то на голову и даже вцеплялись в кончик носа. Тех, что запутались у меня в волосах, подушкой бить не годилось, поэтому я хватал их и давил изо всей силы руками.
Особенно досадно было то, что при всем моем старании большинство ударов приходилось по москитной сетке, а она только пружинила – и больше никакого толку, недобитые кузнечики так и оставались в сетке. Мало-помалу, минут этак через тридцать, кузнечики были уничтожены. Тогда я принес метелку и вышвырнул вон их трупы.
– Что такое? – спросил прибежавший на шум служитель.
– Я тоже спрашиваю: что это такое? Где это видано: разводить кузнечиков в постели? Болваны! – ругался я.
Служитель стал оправдываться.
– Я ничего не знаю, – говорил он.
Думает, сказал «не знаю», так и все тут? Нет! Метелку я выбросил на веранду, и перепуганный служитель принес ее обратно.
Я велел немедленно вызвать трех представителей от школьников, живших в общежитии. Явилось шесть человек. Ну пусть шесть человек, пусть хоть десять, все равно! Я, как был в ночном халате, засучив рукава, приступил к переговорам. – Что это такое? Зачем мне в постель насовали кузнечиков?
– А что это за кузнечики? – спросил мальчишка, стоявший впереди всех.
Они были возмутительно спокойны. В этой школе, видно, не только директор, но и все, даже школьники, изъясняются как-то уклончиво.
– Не знаешь, что такое кузнечик? Не знаешь? Так я тебе покажу! – сказал я, но, к сожалению, сам до этого вымел из комнаты всех кузнечиков. Тогда я позвал служителя и приказал ему:
– Принеси-ка тех кузнечиков!
– Я их уже выбросил в мусорную яму. Пойти подобрать? – спросил он.
– Ладно, сбегай поживее и принеси. Служитель опрометью выбежал из комнаты и вскоре
на листке писчей бумаги принес штук десять.
– Простите, пожалуйста, – сказал он, – но уже ночь, темно, и я больше не нашел. Завтра, как рассветет, схожу еще поищу.
Здесь даже служитель и тот дурак! Я показал одного кузнечика ребятам и сказал:
– Вот это кузнечик! Такие верзилы, а кузнечика не знаете! Куда это годится?
Читать дальше