Фредерик Стендаль - Арманс

Пробираясь по коридору, она вдруг увидела в тени около самого окна человеческую фигуру, смутно выступавшую на фоне неба, и узнала в ней де Субирана. Он ждал слугу со свечой; в ту минуту, когда Арманс застыла на месте, всматриваясь в де Субирана, блик от зажженной свечи, скользнувший вверх по стене, озарил потолок.

Сохрани Арманс хладнокровие, она могла бы спрятаться за большим шкафом, стоявшим в углу возле лестницы; возможно, это спасло бы ее. Но она окаменела от ужаса, потеряла несколько секунд, а тем временем слуга поднялся на верхнюю ступеньку; свет упал прямо на девушку, и командор ее узнал. На его губах заиграла отвратительная улыбка. Его подозрения о тайных отношениях между Арманс и Октавом подтвердились, и теперь он мог безвозвратно погубить молодых людей.

— Сен-Пьер, — обратился он к слуге, — это ведь мадмуазель Арманс Зоилова, не так ли?

— Да, сударь, — смущенно ответил тот.

— Надеюсь, мадмуазель, Октав чувствует себя хорошо? — грубо и насмешливо бросил он на ходу.

В полном отчаянии, уверенная, что она не только обманута возлюбленным, но и навек опозорена, Арманс спустилась вниз и присела на лестничной ступеньке. Потом она надумала стукнуть в дверь камеристки г-жи де Маливер. Та спала и не проснулась от стука. Г-жа де Маливер, испугавшись, что ее сын заболел, взяла ночник и сама открыла дверь. Увидев выражение лица племянницы, она похолодела от страха.

— Что-нибудь случилось с Октавом? — вскрикнула она.

— Ничего не случилось, сударыня, он вполне здоров, а вот я, негодная, посмела вас разбудить. Если бы г-жа Дерьен сказала, что вы спите, я не стала бы вас тревожить.

— Дитя мое, почему ты называешь меня «сударыней»? У меня от этого мороз по коже пробежал. Случилось что-то ужасное. Октав заболел?

— Нет, маменька, — разражаясь слезами, выговорила Арманс, — но я навек погибла.

Госпожа де Маливер увела ее к себе в спальню, и тут Арманс рассказала ей все, что произошло, ничего не скрыв. Сердце девушки, измученное страданиями, уже было не в силах хранить тайну.

Госпожа де Маливер ужаснулась. Потом быстро сказала:

— Нельзя терять ни минуты. Дай мне меховую накидку, бедная моя дорогая девочка! — Она несколько раз горячо, по-матерински поцеловала Арманс. — Зажги свечу. Ты останешься здесь.

Госпожа де Маливер бросилась в комнату к сыну. Дверь, к счастью, была отперта. Она тихонько вошла и, разбудив Октава, рассказала ему обо всем.

— Мой брат может нас погубить, — сказала она, — и, судя по всему, так и сделает. Встань, пойди к нему и скажи, что я поднялась к тебе и тут у меня случился сердечный припадок. Что можно еще придумать?

— Что? Завтра же обвенчаться с Арманс, если этот ангел согласится.

Эти неожиданные слова бесконечно обрадовали г-жу де Маливер; она поцеловала сына, но, подумав, возразила ему:

— Твой дядя не любит Арманс, он не станет молчать. Он даст слово, что не проговорится, но слуге прикажет болтать, а потом выгонит его за болтовню. Нет, я настаиваю на припадке. Нам придется три дня играть неприятную комедию, но честь твоей жены важнее всего на свете. Помни, у тебя должен быть очень встревоженный вид. Как только ты поговоришь с командором, спустись ко мне и расскажи о нашем плане Арманс. Когда командор встретил ее на лестнице, я была в твоей комнате, а она шла за госпожой Дерьен.

Октав отправился к дяде, который и не думал спать. Командор посмотрел на него так насмешливо, что волнение Октава мгновенно перешло в ярость. Он выбежал из комнаты де Субирана и помчался в спальню матери.

— Возможно ли, — спросил он у Арманс, — что вы не любите шевалье де Бонниве и что не он — тот таинственный супруг, о котором вы когда-то мне рассказывали?

— Шевалье мне отвратителен. Но вы, Октав, разве вы не любите госпожу д'Омаль?

— Ни разу в жизни я больше не увижу ее и не вспомню о ней, — ответил Октав. — Арманс, дорогая, согласитесь стать моей женой. Я скрывал от вас, что по ночам охочусь в лесу, и бог наказал меня за это. Свистом я вызывал лесничего, который так мне и не ответил.

В уверениях Октава звучала истинная страсть, но им не хватало нежности. Арманс показалось, что он просто выполняет долг, меж тем мысли его заняты другим.

— Вы меня сейчас не любите, — сказала она.

— Люблю всеми силами души, но я вне себя от гнева на этого подлого командора, на человека столь низкого, что нельзя положиться даже на его обещание молчать, — ответил Октав и снова начал просить Арманс выйти за него замуж.